[indent] Этот день начинался также, как и все предыдущие дни этого ужасного месяца. Я отправил Оливера в школу, в этот раз самолично, чему он удивился. А зря. Меня пригласили сегодня на беседу с одним из учителей. Директор сказал что-то в стиле того, что с родителями Оливера активно хотят побеседовать. На ответ, что, к сожалению, могу присутствовать только я, по определенным причинам, и вы это знаете — мне в который раз выразили свое очень важное сочувствие. Мистер Паркер, мы хотели бы помочь любыми средствами! — но мне не нужна помощь школы. Мы справимся, мы выстоим. Уверен, они думают, что отец Оливера спился из-за своего горя и не хочет обращать внимания на жизнь сына. Как бы ни так. Я согласился присутствовать после обеда, а пока что вновь, как и каждое утро — заехал в цветочный магазин и купил пионы, чтобы поехать в больницу. Это отныне был мой утренний обряд, который я не нарушал. У Аннет всегда должны быть свежие цветы.
[indent] Еще два года назад я преподавал в престижном университете, а сейчас скатился до жалких статьей для газеты. Вся ситуация настолько сбила меня с ног, что я едва ли могу предвидеть свое ближайшее будущее. Есть ли вообще будущее без нее, без моего ангела?
[indent] В палате как всегда, одно и то же. Без всякого движения, лишь мирно пикает аппарат. Тяжело на нее смотреть в этом состоянии. Кажется, вот сейчас она скажет: доброе утро, милый Нат. Но нет, тишина. Раздражающая. Я опускаюсь рядом с ней, аккуратно беру ее за руку, целую ее пальцы. Знаю, как я выгляжу. Глупец, который держится за смутную, жалкую надежду. Пусть. Нет до них никакого дела, оставьте меня наедине с моим горем.
[indent] Я рассказываю ей, шепотом, о том, как дела дома, как нам ее не хватает. Что мы едим на завтрак, во сколько Оливер ложится спать, как у него дела с учебой. Стараюсь сделать вид, что это все похоже на диалог, а не монолог. Поглаживаю, мягко, ее руку, говоря ей — все будет хорошо, я рядом — словно надеюсь, что она услышит меня. А может быть, действительно, слышит. Как я был рад, если бы все это было сном. Хочу проснуться в своей постели, рядом она — целая, невредимая, без переломов, в сознании — говорит про недавно прочитанную книгу моего друга, что как было бы здорово, если бы можно было прочитать и мою книгу. Но я не могу. Не могу больше пытаться писать. Выходят только никому ненужные статьи.
[indent] Прошел час, в палату зашла медсестра, со словами, что мне пора уходить. Оказывается, прошло больше нескольких часов. Надо же, я уже перестал замечать счет времени. Рядом с ней — время просто какой-то пустяк. Когда она была рядом, я не следил за временем, а зачем, у нас же его еще было много впереди, многие-многие годы. Она моложе меня на несколько лет, но всегда омолаживала меня, заставляла смотреть на мир ее глазами. Видеть красоту там, где ее казалось бы и нет. Чудесная женщина, таких я никогда до нее не встречал.
[indent] Прощаюсь с ней, говорю тихое: — до завтра, милая! — разворачиваюсь и ухожу, не оглядываясь, потому что тогда будет еще сложнее уйти от нее. Я это уже понял. В первые дни меня было невозможно прогнать отсюда, я не мог уйти, не мог ее оставить одну в этих стенах с нежно-голубым краской и с запахом медикаментов. Почти не спал. Меня попытались уволить, но я заставил их войти в мое положение, в положение мужа, чья жена находится в коме и неизвестно еще, выйдет ли. Мне предложили взять отпуск на неделю за свой счет, разумеется, я воспользовался этим. И все больше и чаще стал проводить время в больнице.
[indent] В автомате с напитками купил себе бутылку воды не газированную, как мне сказали полгода назад — газы для меня вредны. Не мог отказаться только одного — сигарет. Хотя и их употребление свел на минимум. Три сигареты в день — звучит неплохо, учитывая что раньше пачка уходила за два или три дня. Вот и сейчас, выйдя из больницы на улицу, я отошел на несколько метров от входа, направляясь к парковке, достал из пачки одну сигарету и закурил, выпуская изо рта дым. На самом деле, очень неплохо помогало расслабиться, успокоиться, обдумать что-то важное.
[indent] Через несколько минут, я уже поворачивал ключ зажигания своего старенького, но все еще готового служить верой и правдой мерседеса. Время близилось уже к обеду, поэтому я, не заезжая домой, отправился в школу, где была назначена встреча с учителем, который так жаждет со мной обговорить что-то очень важное. Может быть, Оливер что-то натворил? Бегал по коридору школы, сбивая кого-то с ног? Я не знаю. Мой сын всегда был активным во всем мальчиком, легкий на подъем, вечно смеющийся, неугомонный. Все может быть.
[indent] Никогда не нарушал правила дорожного движения, всегда ехал с установленной скоростью, не превышая. Особенно после аварии жены. Аккуратные, плавные движения и повороты. Я знал путь от больницы до школы и обратно, чтобы не встать в пробку в обеденный перерыв — решил поехать дворами. Чаще всего я ни о чем не думаю за рулем, просто слежу за дорогой, этот раз не стал исключением.
[indent] Припарковался недалеко от ворот школы, дети уже выходили, спеша по домам или поиграть во дворе. Вижу Олли в толпе, машу ему рукой, но тот не обращает внимания, идет на спортивную площадку играть с друзья в футбол. Пускай. Он мог меня не увидеть, всего-то. Захожу в холл, делаю несколько шагов по направлению к охраннику и произношу обычную, должно быть фразу:
[indent] — Меня пригласили к директору, не подскажите, в какой каб...
[indent] — Второй этаж с лестницы — прямо, — не задумываясь, даже не посмотрев в мою сторону. Видимо, родители приходят зачастую только к директору. Ни разу не ходил на родительские собрания, этим занималась Аннет.
[indent] Киваю в знак благодарности, поднимаюсь по лестнице, держась за перила. Годы уже не те, чтобы прыжками одолеть лестничный коридор. Прохожу в указанном направлении к двери с табличкой: приемная директора. Захожу внутрь, произношу обычное словосочетание: — к директору. Секретарь кивает в сторону следующей двери в этом кабинете. Обдает ароматом кофе. Мужчина в кожаном кресле за дубовым столом приподнимается, я представляюсь, тот кивает и приглашает проследовать за ним, не упуская возможности рассказать про то, что в школе в этом году планируется ремонт. И так далее, и так далее.
[indent] Он приводит меня к кабинету на том же этаже, стучит в дверь три раза, это что, какой-то шифр? А затем приоткрывает и пропускает меня первым внутрь.
[indent] Светлое помещение, парты, доска — все как обычно. Необычно лишь видеть молодую девушку за учительским столом, что-то усердно проверяющей в бумагах. Я не сексист, но ожидал, что буду общаться с учителем. С мужчиной. Со взрослым.
[indent] — Мисс Шапиро, это отец юного Оливера, мистер Паркер — это наш новый учитель, она работает у нас не так давно, но мы уже убедились в ее профессионализме — мисс Шапиро.
[indent] Я заметил, как директор приоткрывает дверь, словно желает выскользнуть отсюда.
[indent] — Мисс Шапиро изъявила желание поговорить с родителями Оливера об очень важных делах, поэтому, пожалуй, я вас оставлю. — видимо, я прервал его, когда он хотел попить свой кофе.
[indent] Я лишь понимающе кивнул и прошел за парту. Неудобно, она предназначалась для детей, уж точно не для взрослых. Усевшись как можно было поудобнее, я поднимаю взгляд на учителя, откидываюсь на неудобную деревянную спинку стула.
[indent] — О чем же вы хотели со мной поговорить? — прерываю молчание, которое казалось неловким, лично мне. — Оливер что-то натворил? Он это может, очень активный мальчик.
[indent] Провожу по ней взглядом, словно пытаюсь понять — о чем будет наш разговор. На самом деле, я не знаю, понятия не имею. Она молода, на мой взгляд очень. Не совсем уверен, может ли она быть серьезным человеком. Мне всегда казалось, что у молодых людей в голове ветер. Хотя, может быть, то что она молода помогает ей поддерживать какие-то теплые, приятельские отношения со своими учениками? Тоже этого не исключаю.