n o b o d y  c a n  s a v e  y o u  n o w
it's do or die

[indent] О красоте Вульфхильд — принцессы английских земель слагают песни, но все эти баллады печальны. Она в них настолько же прекрасна, сколь недооценен ее отец-король. Ироничные песни не доходят до стен замков, но тот кто захочет — услышит. Вульфхильда, дочь и единственный живой (по крайней мере — законный) наследник Этельвульфа III, короля, который если и запомнится в истории, то явно не как самый благодатный правитель, а быть может его будут помнить только как сына Этельвульфа II или отца Вульфхильд I. Звучит как преобиднейшая перспектива но, увы, королю с каждым разом все труднее и труднее ее избежать.

[indent] К несчастью, принцесса любит своего отца и всячески поддерживает его правление, а всякие осторожные предложения возложить венец правления на свою голову отвергает, или делает вид что не понимает. Все она понимает, видит и знает, но иной раз лучше прикинутся недальновидной.

[indent] Приказы и реформы отца не все бессмысленны, он даже заключил шаткий, но договор мира с северными варварами. Однако, этого оказывается недостаточно. Этельвульф Третий не разбирается в экономике и в целом не самостоятелен, как правитель он не лучшая кандидатура, но как человек он не плохой. Хотя, наверное, недостаточно быть просто не злым и не склонным к насилию и тирании? По какой-то не очевидной причине Этельвульф очень самовлюблен и горделив, хотя причина этому кроется в том, что король был седьмым, и почти самым младшим ребенком в очереди на трон, но остальные дети так или иначе не смогли унаследовать королевство — кто-то ушел в монахи, кто-то умер, а кто-то были рождены женщинами.

[indent] У короля было еще трое детей, помимо дочери, но к настоящему моменту в живых осталась только Вульфхильд, которая, к слову, также была и единственной дочерью короля и покойной королевы Годиерны, для нее это были последние роды. После двух выкидышей женщина умерла от горя. То было лет семь назад, спустя год король женился повторно, его новая избранница — молодая и крепкая Иса могла бы родить много детей, но как бы ни старались супруги — девушка никак не беременела и нельзя точно сказать, в ком была вина, однако всякие слухи ходят… Кто-то говорит что Иса ведьма и поэтому не может забеременеть от человека (они ведь совершенно точно рожают лишь от демонов!), но это были глупости, кто-то же говорил, что Этельвульф передал всю свою силу дочери, хотел он того или нет.

[indent] И правда — юный и молодой король был совсем другим, был лучшей версии себя настоящего. Возраст должен был бы придать ума и опыта, но… но ум и опыт появляется у Вульфхильд. Она как серый кардинал - хоть и не хотела никогда им быть - училась на его ошибках. Также как единственная наследница, принцесса присутствовала на многих встречах, а также и сама нередко проводила аудиенции. Именно на них девушке намекали, как бы было славно, коли престол займет она. Это будут - говорили они - славные и светлые времена для королевства! Принцесса отвечала обтекаемо и уклончиво, как истинный дипломат, но взгляд был жесткий, а вид - непреклонный. Она станет хорошей королевой, но всему свое время.

[indent] -- Отец, кхм, Ваше Величество, с дальних земель поступают жалобы. - Хильда порывисто шагает вперед, король дремал в кресле, сделанном на византийский манер, у ног вился грейхаунд, который, видимо, изнывал по улице. Когда пес осторожно укусил хозяина за свисающую к земле ладонь, король проснулся.
Он не сразу понял, что происходит - дневной сон всегда действовал на него как дурман. Король погладил пса, поднялся со своего места и пригласил дочь идти за ним, за вечерней прогулкой они и поговорили.

[indent] Разговор этот, после которого Вульфхильд начала собираться к отбытию, был короткий и сухой - отошедший ото сна Этельвульф не воспринимал долгие разговоры, поэтому принцесса рассказала про жалобы крестьян на то, что местный монастырь “превышает полномочия”, и пока духовники пируют, обычным земледельцам почти нечего есть. Вульфхильд была верующей, но уже научилась понимать, что человек может в угоду собственной алчности и корысти прикрываться церковью. Таких она не ненавидела, но презирала, в таких людях нет ничего стоящего, чтобы испытывать ненависть. Разве ты ненавидишь червяка, которого придавливаешь после дождя от отвращения? Вот тут так же. Хорошо это или плохо - что принцесса не испытывает ненависть сказать сложно, но то, что она самолично отправляется в монастырь, не сулит монахам ничего приятного. В лучшем случае имущество конфискуют и раздадут нуждающимся, а в худшем… Хильде не хотелось оставлять приговор на отца, его недальновидность явно не поможет принять верное решение.

[indent] Прибыли, когда едва собирались сумерки. Хильда была в сопровождении двух стражников и одной служанки, а также сопровождение менялось от пункта к пункту, где свита останавливалась на привал. У дальней деревни должен был ожидать небольшой отряд, однако, никого почему-то не было. Тревожно.
Принцесса остановила лошадь у размытой от дождя дороги, осмотрелась и прислушалась. Тихо. Хороший ли это знак, или затишье перед бурей?
Не желая запачкать свое дорожное платье, пусть то и было достаточно блеклых, темных оттенков, она ехала верхом вдоль дороги ведущей к монастырю.

[indent] Набег варваров оказался неожиданным, Хильда растерянно глядела по сторонам, будто пораженная на месте - она не могла сдвинутся, наблюдая как чужаки убивают ее народ. А она… а она не могла ничего сделать! В какой-то момент Вульфильд хватают за локоть, она дергается, заносит руку для удара - делает машинально, на каких-то инстинктах, но перед ней оказываются две молодые девушки-трудницы, которые помогают с хозяйством в монастыре. Они - не воины и не защитницы, но хотя бы знают, где можно спрятаться.

[indent] Принцессу приходится тащить чуть ли не силой, она то и дело оборачивается назад, опрометчиво хочет вернутся (и после этого они называют ее отца глупым?), но девушки не позволяют наследнице совершить ошибку и в итоге они закрываются в одной из комнат. Когда Хильда понимает где они спрятались, то едва сдерживает бешенство, они сами заперли себя в ловушку! Варвары или спалят монастырь или найдут их и… нет, боже, даже думать об этом ужасно. Девушки падают на колени и молятся, Вульфхильд расхаживает из стороны в сторону, не в силах побороть дрожь и страх. Она не уповает во всем на бога, в отличии от тех, кто связывает свою жизнь так сильно с религией, но не зная что делать, тоже обращается к Господу за помощью.

[indent] Вместо помощи она получила выбитую дверь, принцесса боялась точно так же как и две несчастные и разница была лишь в том, что в ее глазах цвета чистого льда страх был напополам со злой решимостью. И, похоже, ненавистью. Они заслужили.

[indent] Секунды, кажется, тянулись точно вечность - каждая. Фибула на одежде принцессы четко давала понять о том, кем являлась молодая девушка. Именно поэтому когда всех троих практически вышвырнули из кельи, Вульфхильд указали на другую дорогу. Принцесса могла только догадываться, что будет с теми девушками и ей было от этого очень больно. Тем временем, принцессу вывели на улицу и перед ее глазами открылся настоящий Ад на Земле - огонь, кровь, и крики. Несло сгоревшим мясом, на языке чувствовался солоноватый привкус метала, под ногами земля смешивалась с кровью.

[indent] Вульфхильд молчала, только сжимала кулаки так сильно, что кожа перчаток натягивалась до предела. Если бы чувства девушки могли бы стать чем-то материальным, то они обратились бы карой Небесной и изгнали бы чужаков восвояси. Но никаких чудес не происходило, происходили лишь беззаконие, несправедливость и поражающая, ужасающая жестокость.

-- Был заключен договор. - наконец, прорезался голос у Вульфхильд. Она просто поняла, что сейчас ей терять нечего. Ее голос дрожал, и непонятно - то было от злости или страха. -- Неужели ваше слово для вас же ничего не значит?!

[indent] Принцесса поджимает губы и сдерживает слезы вместе с рвотными позывами от запаха и вида. Она совсем не понимает, не разбирается кто перед ней и не знает, понимают ли ее язык, однако и молчать уже не в силах. Она нуждается в справедливости, она сама должна стать справедливостью.

[indent] -- Вы должны явиться королю. Ваш проступок - грубое нарушение правил, вы понесете соразмерное и справедливое наказание. - Девушка, еще столь юная, но уже невероятно гордая и… смелая. Она разглядывает лица северян, прекрасно понимая, что в любую секунду ее голова может отделиться от тела, но не позволяет себе боятся. Она душит страх внутри себя, не позволяя показаться на лице - в светлых, кажущихся желтыми и красными из-за отражения огня - глазах.
Внутри Хильды тоже горит огонь, он придает сил, а еще этот огонь похож на адское пламя - ведь хочется столько всего высказать.
Она щурится, рыжие брови сводятся к переносице, побледневшие губы сжимаются в тонкую ниточку.

[indent] Этим...людям? Зверям? Неизвестна жалость и благородство, они не умеют делать ничего, кроме как грабить и убивать. Они не имеют никакого понятия об уважении чужого, они не видят дальше собственного носа. Они… худшее, что могло случится с человеком. Может поэтому Всевышний отослал их так далеко? В наказание? А может это недостаточное наказание… Ошибся ли бог, создавая их?

[indent] Вульфхильд слышит голос в голове, и он будто бы не ее. Он темных, от него чувствуется могильный холод. Это как тень, как дьявол на плече, как тьма, которая скрывается в каждом из нас. Принцесса думала, что в ней тьмы почти нет, что все ее мысли и деяния во благо, но оказывается она ошибалась. Оказывается, ее внутренняя тьма могущественна и невероятно голодна до справедливости. Или до мести?

[indent] Этот голос путает мысли и туманит разум, смущает светлые и правильные помыслы.

[indent] А почему они - правильные, кто сказал? - не унимается внутренний голос. Принцессе кажется, что Тень находится за ее спиной, кладет руки ей на плечи.
Почему они не заслуживают смерти?
-- Я не хочу стать как они. - Одними губами произносит Хильда, Тьма смеется.

[indent] Ты станешь лучше. Ты уже - лучше. Тьма растягивает губы наследницы в едва заметной, холодной улыбке.

[indent] -- Здесь больше нечего грабить и некого убивать. Ваш ожидает аудиенция с королем, вперед.

[indent] И то ли спящий до этого голос, то ли подоспевший отряд сопровождения, который мог бы дать отпор викингам вселили в принцессу силу и решимость. Она даже показательно самостоятельно забралась на лошадь.

voices leading me a s t r a y c a n n o t   h i d e

[indent] Вульфхильд беззвучно хмыкает, бегло осматривая викингов и переводит пронзительный взгляд на подошедшего. Молодой парень держится так, будто здесь главный и если брать в расчет его знание языка, то так, похоже и есть.
С ним разговаривать тоже нет смысла, пока принцесса не замечает, чтобы он отличался какой-то благовоспитанностью, однако она слышала разные байки и сплетни про викингов и надо признать - с облегчением замечает, что самые страшные из них не подтверждаются, по крайней мере - пока что.
Очевидно что у налетчиков есть какая-то дисциплина, но она совсем не играет на руку Вульфхильд и единственное хорошее (если это так можно назвать) заключается в том, что сама принцесса сейчас в сознании и в одежде. Не думала принцесса, что будет радоваться таким обычным вещам. В безопасности она себя не чувствует, поэтому острый взгляд цепко прыгает с места на место, она ожидает какого-то подвоха, хоть и понимает - ничего сделать будет не в силах.
Внутри у нее клубится тьма, отзываясь холодом в животе. Тьма молчит и не пытается подбодрить или разозлить, Хильда только сейчас начинает чувствовать себя в ужасном одиночестве. Осознание приходит не сразу, защитный механизм ограждал девушку от принятия и понятия того, что сейчас произошло. Накатывает с новой силой. У Вульфхильды кружится голова, оглушающим звоном она слышит в ушах собственную кровь.

[indent] Ну что ты, милая? Будто бы не знала что существует смерть и что судьба может быть жестокой и злой. А может тебе и надо было это увидеть. Своими глазами все рассмотреть поближе, услышать, учуять… Познать. Чем раньше, моя дорогая Вульфхильд, ты познаешь все несчастья людского мира, тем будет лучше. Ты будешь готова. К чему? Ко всему. Закаляй свой характер, маленький волчонок. Но пока рано показывать клыки, смотри и слушай. Запоминай, маленький волчонок. Твое оружие всегда с тобой и тебе не нужны не меч и не щит, твое оружие - твой ум, твоя защита - твои слова. Тебе еще столькому надо научится, тебе еще придется познать кровь, окропить ею глаза, руки, и твое маленькое, горячее сердечко. Жизнь - это война, я научу тебя сражаться и если ты не глупая, то не проиграешь смерти, по крайней мере - слишком скоро. А ты не глупая, маленькая Вульфхильд, так слушай же…

[indent] Вульфхильд резко поднимает голову к небу - там она слышит очень громко вороний крик, но в темном небе нету птиц. Знак ли это? И если да, то для кого? В глазах отражается на секунду доселе невиданная тьма и мрак, что вовсе не принадлежит людскому народу.
Та тьма, что спала внутри принцессы долгие весны вдруг пробудилась и имеет мало чего общего с человеческой природой. И что не менее страшно - к христианским догмам мрак абсолютно равнодушен, он не понимает их как если бы читал что-то на иностранном языке. У голоса внутри иное происхождение, отчего Вульфхильд не не по себе: внутри не ангел, не дьявол, но даже хуже. Неясная природа темного (безумия?) заставляет нервничать, не зная чего ждать.

-- Все верно, если бы. - С легкой, но неестественно-дружелюбной улыбкой отвечает принцесса и обдумав с пару секунд, охотни принимает предложенный локоть.

[indent] Зайдя внутрь, Вульфхильд начинает рассматривать залу, а также явства, под которыми чуть ли не ломился стол. Уголок губы дергается, лицо кривится. Ей неприятно, но не на варваров смотреть (не в данный момент) а осознавать то, что письма были правдивы, что деревня перебивалась кое-как, в то время как за стенами святынь было полное изобилие.
Принцесса едва не подумала “поделом им!”, а тьма внутри нее, что ласково обнимала сердце заходится смехом потусторонним и инфернальным.

“Я не могу так думать.”
Еще как можешь, тем более о твоих мыслях знаем только ты да я, а я уж точно никому не расскажу, да и нравятся они мне.

[indent] Внутренний диалог не продолжился, в какой-то момент Тень будто исчезает, будто не было ее в принцессе, но Хильда уже уверена в том, что внутри нее есть гость незванный, да такой, который очень хочет смутить ее разум и повести по ложному пути сердце.
Страшно осознавать, что в чем-то Тень права. Нужно обладать сильной силой духа, чтобы принять свою темную часть, и не только не позволить полностью завладеть собой, но и использовать в своих целях и на благо. Вульфхильд решила для себя, что непременно попытается посадить на цепь страшного зверя внутри себя.

[indent] Принцесса сдержанно кивает на приветствие, находя всю ситуацию абсурдной. Пир на трупах не вызывал у девушки восторга, и это было видно на ее красивом, но постном лице. Светлые глаза будто остекленели и не были  ничем иным, кроме как отражением окружающей обстановки.
Есть она не могла и не хотела, внутри нее шел очередной диалог на который она не знала как правильно реагировать. Ей хотелось уйти отсюда сейчас же, но здравый смысл подсказывал не оборачиваться спиной к этому народу. Северяне в глазах принцессы лишены такого понятия как честь, а ей очень не хотелось погибнуть от топора в спине или затылке.

[indent] За все время пиршества Хильда практически не притронулась к еде. Несколько ягод она проглотила больше машинально, чем осознанно, а вином сполоснула пересохшее горло. В этом обществе было душно, некомфортно и страшно. Каждую секунду она ожидала, что случится что-то ужасное, хотя может ли быть еще хуже? Безусловно! Только принцесса была не в силах это представить.
В какой-то момент до ее слуха донесся скулеж, девушка огляделась по сторонам, но остальные люди, кажется, ничего не заметили. Еще бы, такой шум! Цепкий, словно когти хищной птицы - взгляд Вульфхильд странствовал по углам и стенам церкви, пока не остановился на темном, дальнем углу. Там будто сгущались тени какой-то неестественной природы. И вот снова этот вой, скулеж. Если долго всматриваться во тьму, то тьма начнет вглядываться в тебя - прямо на Хильду смотрела пара красных глаз, которые, правда, затерялись во тенях уже через несколько секунд.

[indent] Вульфхильд молча поднимается со своего места когда все заканчивается, поправляет свои одежды и только потом собирается идти за викингом, со свойственной ей величавостью, но ее без спроса хватают за руку. На какие-то доли секунд в глазах принцессы вспыхивает огонь, мрачный и пугающий, но он так и остался никем не заметный. Оно и к лучшему.

[indent] Когда крепкие пальцы молодого воина ослабляют хватку, Вульфхильд уже сама не выдерживает его дерзости, и вырывает руку, а затем потирает запястье. Это было очевидно лишним, ведь принцессе бежать некуда. Вероятно это был лишь знак того, что сейчас он главный. Мужчины везде одинаковые…

[indent] Время будто бы замерло, когда принцесса осталась в окружении северных воинов. Девушка сцепила руки в замок и опустила голову, ее губы неразборчиво шептали тексты молитв, которые обычно успокаивали ее и дарили душевное равновесие.
Сейчас же священные тексты не приносили умиротворения, ведь разум Хильды не был чистым, не был со светлыми помыслами. В голове меняется картинка за картинкой того, что она видела, а чего не видела дорисовывало воображение.

“Господь, дай мне сил простить их.” В какой-то момент с отчаянием думает принцесса, а потом понимает, что снова не одна.
Мне казалось, ты хотела справедливости… а сейчас выходит, хочешь просто забыть, чтобы успокоить саму себя?
“Я хочу простить.”
А в чем разница? Простить и оставить проще всего, легче всего делать вид что все в порядке, чем признаться себе, что хочешь чтобы они получили по заслугам. По-настоящему ответили за свои поступки. Но ты же такая благочестивая, маленькая волчица Вульфхильда, обожаемая народом. Всепрощающая добрая Вульфхильда.
“Нужно найти другой выход!”
Нет другого выхода! Либо ты бьешь, либо бьют тебя! Запомни это на всю жизнь, глупый волчонок.

[indent] Хильде кажется, что невидимые руки хватают ее за шею, но затем так же быстро отпускают. Тьма идет на встречу, а может просто играет со смертной девочкой.

Они другие, и с ними надо по другому. Или ты хочешь, чтобы твой народ мучился? Этельвульф прощает, и что, помогает это ему? Хороший он король?

[indent] Хильда понимает, к чему клонит внутренний голос и совсем не хочет это слышать. Она жмуится и хочет закрыть уши, но это не поможет, когда слова раздаются внутри.

Твой отец глупец и трус! Кто знает, сколько еще это будет терпеть народ? И не говори, что ты не знаешь, не понимаешь этого! Твое счастье, что тебя любят и не нашли какого-нибудь бастарда, чтобы не садить девку на трон. А может, уже ищут? А ты и не знаешь… Или тоже простишь их? Сделаешь вид что все в порядке? Где же твоя храбрость взглянуть правде в глаза?

[indent] Вульфхильд приходит в себя, опоминается когда слышит голос молодого викинда, протягивающего ей плащ. О, неужели. Может, в этих варварах (или хотя бы в одном из них) есть благоразумие. Какая-то часть внутри, что еще принадлежала Вульфхильд подозревала, что дело может быть в чем-то еще, но не могла заставить принцессу спросить случилось ли что-то еще.

[indent] Опираясь на протянутую Ингварром руку, принцесса поднимается на борт и оборачивается, чтобы попрощаться с останками церкви и деревни. В сгущающейся тьме она вновь видит два маленьких красных огонька, которые то появлялись, то исчезали и с каждым разом становились все ближе.
Неожиданно на борт корабля запрыгивает собака, черный пес казался больше своих сородичей, хоть точную породу опознать было сложно. Принцесса раньше точно не видела таких собак, но это был определенно не волк. Черный пес приблизился к девушке и сел рядом, устремляя на нее невероятно осознанный взгляд. В этот момент Хильда вспомнила про обряд, когда у церквей зарывают собак, чтобы те сторожили безопасность священных стен от дьявольских сил. Но теперь церковь разорена, а церковный грим рядом с ней.

-- Кажется, ты не очень хорошо выполнял свою работу? - Вульфхильд невесло улыбается, пытаясь прикоснутся к голове собаки, чтобы убедится что ей это все не кажется. Под пальцами она почувствовала мокрую и жестковатую шерсть. -- А может и не стоило оно защиты… - отрешенно добавила девушка, ответом был короткий скулеж. Вероятно, это был более верный вариант.

[indent] Принцесса устроилась на одном из ящиков, пес улегся у ног и в тени стал практически незаметен, сливаясь с темнотой. Она оглядывалась по сторонам и думала как такое вообще могло произойти, точнее - почему именно с ней. Конечно, она жалела себя и проклинала за эту слабость. Море казалось бескрайним, волны - бесконечными. Они складывались в какую-то чудну*ю и чуждую для ее слуха, мелодию. Вместе с песней викингов, смысл которой, конечно, Вульфхильд не могла понять это звучало даже… приятно для слуха. Если бы не столь печальная и жестокая предыстория, принцесса бы находилась в более приятном расположении духа и могла бы, наверное, даже насладиться моментом приобщения к чужой культуре, но негатив внутри камнем тянул на дно и душил.

Если признаешь, что многие там заслуживали смерти, тебе станет легче.
[indent] Хильда качает головой, не желая соглашаться с внутренним голосом и из ее волос падает вороново перо, не понимая откуда оно могло появится, Хильда все же быстро прячет его в рукав платья.

[indent] Довольно часто Вульфхильд ловит на себе чужие взгляды, разной степени негатива и заинтересованности, что буквально ощущает их. Она ежится от взглядов, поправляет рукава и юбки платья, будто пытается скинуть взгляды как какую-то пыль и поднимается со своего места. Древесина скрипнула под сапогом принцессы и та нашла этот звук довольно приятным.
Девушка идет к концу корабля и садится недалеко от молодого викинга, но горделиво делает вид, что не замечает его. Впрочем, и девицы с уязвленной гордостью везде одинаковы…
Сидит рядом она от того, что ощущает тут себя в некой безопасности. Принцесса поняла, что на данный момент у Ингварра есть хотя бы личный интерес оставить Вульфхильд в живых и не покалеченной. Девушка догадывалась, что есть иная причина, кроме той, что была озвучена ей ранее.

[indent] -- Мне необходимо было осмотреть монастырь, поэтому я здесь. - Викинг и не спрашивал, но Хильде надо было как-то начать. Она едва поворачивает голову, взгляд устремляется на профиль Ингварра.

[indent] Конечно, никто из них не стал бы вот так беседовать по доброй воле друг с другом, но пока еще есть силы и обстоятельства, которые сильнее воли каждого из этих двух. Именно поэтому Вульфхильд здесь.

[indent] В какой-то момент раздался громкий, точно раскат грома, лай, а затем человеческая ругань. По смыслу Хильда не поняла, но вот по тону разобрать было очень просто.

[indent] Девушка подорвалась со своего места и только успела сделать несколько шагов, как пес чернее ночи уже стоял рядом с ней и скалился.
-- Спокойно. - говорит она и кладет ладонь на голову собаки, будто это было обычное существо. Однако, нехотя грим начинает успокаиватся и не наровит набросится на рослого викинга с кудрявой рыжей бородой. Тот продолжал выражаться, хоть и не переходил к откровенной агрессии. Он ведь тоже своего рода натренированный пес - пока не будет команды фас, нападать не станет.

[indent] -- Ты разорил и уничтожил его дом!- Неожиданно даже для самой себя рявкает Вульфхильд, не заботясь о том, что ее не поймут. Ее голос звучит очень громко и будто обладает эхом, хоть принцесса даже не пыталась кричать.

[indent] Выплеснув негатив, стало немного легче. Да только это привело к тому, что тени внутри Хильды зашевелились, заплясали и непонятные метаморфозы можно было практически увидеть в глазах рыжеволосой.

[indent] Но вскоре все успокаивается - тьма внутри улеглась, глаза стали обычно-льдистыми, самыми что ни на есть человеческими. Принцесса зачесывает волосы пальцами назад и вытирает ладонью выступившие на лбу капельки пота.

-- Книги, письмена, свитки, все что вы забрали - мне нужно взглянуть на них. Я видела как грузился корабль.
В конце концов именно для этого Хильда и прибыла из столицы.

i  c a n  f e e l  i t  g r o w s t a r t i n g like a little storm a  w a l l  o f  g r a y  r a i n   o n  a l l

           Принцесса замолкает мгновенно, едва слышно хмыкнув и обратив свой взгляд и все свое внимание на волны, которые стали будто стальными, отражая серые тучи. Подняв на мгновение взгляд вверх, на длинные ресницы падает капля дождя. Не лучшая погода для пути по воде, лишь бы сильный дождь не дошел сюда. В какой-то момент Вульфхильд чувствует множество мурашек на коже и кутается в плащ. Не от холода, а от дискомфорта в целом.

           Слабенький волчонок, ты представляешь насколько ничтожен в глазах подданных король, если ты им кажешься куда более лучшей кандидатурой?

           Ехидный голос зарокотал внутри принцессы и та почувствовала болезненный укол в самолюбие.
Ей безусловно льстило такое отношение к ее персоне, но Хильда не могла открыта признавать. Не хотела. Она считала это неправильным и недостойным. Мрачный голос внутри сказал, что это проявление слабости, Вульфхильд же мысленно отметила, что принципы не проявление слабости. А еще она попыталась укорить то, что внутри нее сидело и смущало разум — словами — что не все что не является признаком силы, является слабостью. Иными словами, что есть куда больше понятий, чем черное и белое.

           Как забавно что ты пытаешься меня учить, человечек…
Последнее слово, которое принцесса услышала в своей голове, заставило ее вздрогнуть. Тьма абсолютно точно сделала специальный акцент на этом обращении, давая понять что ее природа далека от человеческого.
Хильде стало страшно от того, кем может быть голос и еще ее пугало то, что Тень внутри девушки читала ее как открытую книгу, знала все мысли и чувства, когда как сама Вульфхильд совсем не понимала что это за голос, откуда, и как от него избавится.

           Рыжеволосая понимала, что находясь в здравом уме, она не должна слышать голоса, но вместе с этим ощущает некое единство с Тенью. Будто она всегда была частью самой Вульфхильд, но до этого спала. Странным было то, что прошло столько лет с рождения принцессы, но голос услышала она только когда лицом к лицу столкнулась с настоящей опасностью, с викингами.

           Принцесса переводит взгляд на северянина, косится на молодого викинга, не поворачивая к нему головы несколько секунд, а потом снова начинает рассматривать рябую от ветра и серую от туч, воду.

           Вульфхильд было ожидаемо неуютно и боязливо. Она чувствовала себя здесь лишней, чужой, поэтому казалось что опасность может подстерегать на каждом шагу, тем более ее происхождение в один момент может перестать быть протекцией, а очень даже наоборот — отличной мишенью. Не зная чего ожидать, девушка даже не замечала что до нее никому нет дело.

           - Конечно. - Бегло кивает Вульфхильд и даже несмотря на предоставленный локоть Ингварра, спускается с корабля довольно неуклюже, то и дело норовя запутаться в собственных юбках.

           Почувствовав под ногами твердую землю, девушка останавливается и осматривается по сторонам. Люди как люди — две руки, две ноги; отношение друг к другу человеческое, в общем-то и различий нет никаких кроме внешних, так что же ненавидят-то одно племя другое? С чего вдруг стал кто-то правильным, а кто-то нет?

           Хороший вопрос, хороший…
Хильда хотела было услышать ответ, понадеялась на какой-нибудь занимательный монолог таинственной тени, но та умолкла, будто говорить не собиралась пока что, или хотела сама натолкнуть Вульфхильд на мысль.
Может, люди еще слишком юны и неопытны, а может в этом есть свой смысл, свое предназначение? Принцесса хмурится, ее не устраивают ответы, которые она предполагает. Она думает, что пути господни неисповедимы и после этого приходит к простому заключению, что дело в вере. Почему-то вышло что разные люди верят в разные вещи, и то что является истиной для одних, является заблуждением и ересью для других.

           Маленький волчонок задумался о великом… не тяжело? С твоим-то познанием мира.
Тень открыто посмеивалась над Вульфхильд, но не то, чтобы совсем по-злому. Но принцессу это разозлило, она недовольно пожала губы.
«Ну так расскажи мне! Коли я глупая такая и слабая!»
Именно поэтому и не могу, не буду. Потому что ты глупый и слабый волчонок. Пока что. Ты не готова.

           Казалось бы некое проявление заботы выводит Хильду из колеи. На самом деле она ненавидит себя так чувствовать, она привыкла быть лучше многих, а тут ее так открыто и просто ставят на место. Да еще и кто? Собственный внутренний голос, смех и только!

           Принцесса раздраженно качает головой, прогоняя и мысли и голос, а на землю падает еще одно перо. Хильда прячет его под подошвой сапога.

           Пока молодой викинг занимается подготовкой к отплытию, девушка начала снова осматриваться. Она больше не пыталась задаваться вопросами, которые с ее пониманием и знанием мира оставались без ответа и полного понятия. Вульфхильд просто смотрела как живут другие люди, как если бы слушала занимательную историю.
Она видит, как тренируются с оружием две женщины и ловит себя на мысли, что тоже очень хочет научится сражаться. Да разве это возможно? Она видит, что устои викингов не такие как у ее народа, который принял христианство несколько сотен лет назад.
Рыжеволосая прикусывает ноготь, вместо того чтобы завидовать, она думает как провернуть подобное в столице. С другой стороны если кто-то хочет посадить ее на трон, то они же должны чем-то помогать? Конечно, использовать людей, чья верность нынешнему правителю под сомнением затея сомнительная, но попробовать стоит в любом случае.

            Из размышлений ее вырывает Ингварр, которому снова нет дела до личного пространства. Вульфхильд едва заметно вздрагивает и следует за молодым человеком, но уже не разглядывая все вокруг, а только сверля взглядом его затылок. Честное слово, еще раз вот так внезапно схватит, Хильда ему все выскажет!
Да, если смелости хватит.

           В шатре она снимает с себя плащ, поправляет спутавшиеся от ветра волосы и с должным изяществом опускается на стул. Ее руки, сцепленные в замок находятся на коленях, спина ровная, а голова чуть приподнята, так что кажется, будто ей предложили ни много ни мало - трон.
Взгляд ее льдисто-голубых глаз (по цвету чем-то похожих на глаза викинга) изучает карту, затем следит за передвижением пальцев по ее плоскости. Хильда даже чуть подалась вперед, чтобы получше разглядеть, но все равно не могла понять планы викинга - их язык она не понимала, только различила свое имя. Лишь спустя пару мгновений сложив в голове она поняла, что говорит Ингварр про возвращение принцессы. Что же, новость хорошая, девушка даже едва улыбнулась.

           Но улыбка быстро сползла с красивого лица и принцесса стала заметно напряженней. Она поджала губы и опустила взгляд, подбирая слова. Никакой личной неприязни к нему Вульфхильд не испытывала (пока что), однако эта тема была табуирована. Бастарды были и есть всегда, да и будут тоже очень и очень долго - не ново, но все равно не очень хорошо.

           - Ульрих мой брат по отцу… Он немного старше меня, ему, вероятно, около двадцати. - Под конец принцесса даже немного задумалась, подсчитывая сколько лет отцовскому бастарду. - Он родился от другой женщины, поэтому во дворце не появлялся. - Хильда говорила тихо, будто ей было неловко рассказывать об этом, хотя почему будто? С точки зрения своей морали, принцесса осуждает вообще что отец позволил себе такое, но каждый раз убеждает себя, что не имеет никакого права осуждать Этельвульфа.
- После рождения он был отправлен с его матерью сразу же прочь. Ну, чтобы избежать каких-то неприятных ситуаций. - Хильда старалась говорить как можно осторожнее, сглаживать углы. - Но спустя лет наверное… семь или десять вернули обратно. Будет безопаснее, если незаконнорожденный сын будет под постоянным надзором, чтобы им не воспользовались неприятели. Сейчас я о нем ничего не знаю и даже не знаю как он выглядит. Просто знаю, что он где-то есть и за ним присматривают. Его поначалу хотели убить - как только вернули в столицу, но это слишком жестоко, ведь он не виноват что мой отец не удержался в штанах. - Хильда удивилась самой себе, не ожидала под конец столь крепко отозваться о короле.

           Девушка хватается за свиток слишком резко. Перечитывает текст несколько раз и каждый раз меняется в лице. Она не верит своим глазам, внутри все буквально переворачивается от возмущения. Больших трудов ей стоило не смять документ или не разорвать его в клочья.
- Вздор! - Вульфхильд резко поднимается со своего места, что стул едва не падает.
- Он лишь инструмент. Я… я уверена. Просто чтобы избавиться от отца и от меня. А потом и его черед настанет.
Хильда не знала, какое место занимает в этом заговоре бастард, но ей очень не хотелось верить, что он заодно с заговорщиками, предателями и врагами. С другой стороны он много лет провел на чужой земле, кто знает что могли вложить в его голову?
- Я не могу этого допустить. - Не “король”, не “мы с отцом” - будто даже сама принцесса потеряла надежду в правителя. Девушка складывает бумагу в несколько раз и прячет в одеждах.

- Так поступают люди. - Скорбно отвечает Хильда и выходит следом из шатра.

            Погруженная в свои мрачные мысли, принцесса уже ни на что не обращает внимание, и непривычный досуг северян более не вызывает любопытство. Она смотрит вперед, но будто ничего не видит перед собой.

Ребенка следовало умертвить сразу же вместе с мамашей, а лучше бы пока он не родился.
Нет, грешно так думать, неправильно.
О, умоляю! Хватит прикрывать религией свою трусость.
Это не трусость, а гуманность.
Ну и далеко ты на ней уедешь? Если ты не поняла - уже идет война, а на ней правило одно - убивай, или будешь убит. Скажи мне, маленький волчонок хочет умереть?
Нет.
Тогда заточи свои зубы!
Если ты вообще умеешь…

            Дальше все происходит суетливо и быстро. Не трудно понять, что ситуация идет не по плану. Хотя после того что она прочла очевидно было ожидать чего-то подобного. Плохо только что Хильда не знает чего именно. Неведение это хуже всего. Церковный грим, что ранее не отставал ни на шаг от Вульфхильд, растворился в дымке. В сумерках его призрачные очертания практически невозможно было различить, только два красных огонька загорались то тут то там. Вероятнее всего дух также направился вперед, чтобы проверить дорогу.

           Принцесса ловко - без посторонней помощи - забралась на лошадь и погладила флегматичное животное по гриве. Слегка ударив пятками в бока лошади, девушка также заставила ее двигаться немного быстрее.
- Почему мы не отплыли? В лесах сейчас не безопасно. - Хильда неосознанно говорит тихо, будто ее голос может навлечь беду. Хотя, кто его знает?

Эй, волчонок.
Я кое что чувствую. Я чувствую как дрожит земля, как вибрирует воздух; ты не слышишь, но в нем лязг металла и запах боя. Мне его ни с чем не спутать, и ты не спутаешь его, когда познаешь. Не сейчас, нет, у тебя есть время, но совсем немного.

Надо налево.
Что?
Налево. Прямо дороги нет.
Но оттуда же только что… вернулись, там безопасно.
Безопасно там было секунды назад. Но если ты хочешь побыстрее, как это… “отдать богу душу”, то да, тебе надо прямо. Ну что, доверишься мне, волчок?

           Хильда задумалась, не зная стоит ли доверять голосу, природа которого неизвестна и может быть подобна змею-искусителю и самому настоящему злу. Однако.

            - Налево. - Принцесса решает попробовать послушать Тьму. Но вот саму принцессу, кажется, никто не услышал.
Ну ты бы еще потише прошептала.
Хильда не может сказать наверняка, но если бы у голоса был бы рот, то он бы скривился в усмешке.
Давай! Смелее!

            Принцесса хмурится, но находит в себе еще сил и храбрость. Вульфхильд пришпорила лошадь и почти рысью обгоняет остальных викингов. Она останавливается у распутья.
- Прямо идти нельзя! - Ее язык не все понимают, но абсолютно все строят недовольные лица, не понимая, что эта рыжеволосая вообще себе позволяет.
Внезапно поднявшийся резкий порыв ветра подхватывает волосы принцессы, из них вылетает еще одно перо.

Ой да к вашему христианскому черту их, пускай идут где хотят. Разворачивайся и иди левой дорогой.

            Вульфхильд послушала голос снова, и воспользовавшись замешательством от своего внезапного поступка, направила лошадь другой дорогой.
Не прошло и двух минут, как из темных туч полился сильный дождь. Потом же все вокруг стало светлым на долю секунды и, под конец, кто-то ударил в огромные небесные наковальни. От молнии, что попала в старое дерево у дороги, которую Хильда наказала поменять, оно загорелось, что даже ливень не смог потушить пламя.

             В определенный момент Хильда останавливает лошадь, чтобы пропустить разведчиков вперед.

             - Надеюсь, столице ничего не угрожает. Пока… - До ушей Ингварра может донестись лишь тихое и неразборчиво бормотание кутающейся в плащ принцессы.

            Вернувшиеся разведчики доложили, что видели следы пребывания людей в пятнадцати минут отсюда. Определить кто это был - невозможно, ровно как и с какой целью эти люди были в лесу, пока их не прогнала гроза.

            После не сильного, но продолжительного раската грома, рядом с лошадью Вульфхильды снова появляется грим. Он напряженно смотрит вперед, Хильда тоже замирает.

           - Не нравится мне это, не к добру...

et  v i r t u t i s  michi nunc contraria fate, in health and  v i r t u e

            Несмотря на то, что Вульфхильд трусила, она ловила себя на мысли что во всем этом есть и положительная сторона. Да, это звучит странно, но зато она узнала кое что чрезвычайно важное и кто знает что было бы, узнай Хильда все днями позже, или если бы эта информация так и осталась недоступной.

            Ее отец любил делать вид что все хорошо и делает это постоянно, игнорируя серьезные проблемы. Думает ли он что так все решится само или гроза обойдет стороной - принцессе было неизвестно. Меньше всего ей хотелось думать и соглашаться что он плохой и недостойный правитель, но это было очевидно.

            Как и раньше - в детстве - Хильда убегала от тяжелых мыслей и решений. В этом она пошла, видимо, в отца. Она вдруг поняла, что точно как он пытается сбежать от негатива и тяжести, разница лишь в том, что на плечах Этельвульфа куда больше оветственности, и ответственности не только за себя, но и за сотни и сотни жизней королевства.

Ты же не будешь как он?
Нет.
Ты же не будешь такой… недальновидной, глупой, невежественной?
Хватит.
Трусливой…
Пожалуйста!
А что такое? Неужели ты этого не знаешь? Не обманывай себя - меня точно не получится. Это не мои слова, это твои мысли. Ты же умная и наблюдательная девочка, сама все видишь и понимаешь. И только потому что плохой король это твой отец ты закрываешь глаза на то, что у твоего народа плохой король. Честно ли это? Не стыдно ли тебе самой? Если ты не займешь его место, это обязательно сделает кто-то другой и кто знает к чему такое приведет. Нужна ли тебе смута, перевороты, волнения? Такое королевство будет проще всего захватить извне и все это будет из-за тебя. 
Нет! Замолчи!
С каждой секундой!  С каждой секундой бесполезного правления твоего отца, нет, с каждой секундой твоего бездействия, не желания помочь своему королевству и в конце концов уберечь отца от участи быть убитым ножом в спину кем-то из предателей ты приближаешь мое пророчество. Да! Я предрекаю такое будущее этим землям, если ты не возьмешь их в свои руки. Войны и разруха - вот какое будущее ждет королевство, голод и смерть - вот какая судьба ждет людей.

            Вульфхильд сжимает поводья и зубы, ее взгляд мутнеет и ожесточается. Она понимает, что не может позволить отцу править, ровно как не может допустить, чтобы его свергли переворотом (который, вероятно, уже готовится) и интригами (которые уже точно плетутся). Ее разрывают чувство долга и безоговорочного (де-факто) уважения к отцу. Последнее в данном случае означает слабость, Вульфхильд понимает, что не может себе позволить быть слабой. Тень внутри ликует.

            Когда воздух со свистом начали разрезать стрелы, Хильда с задумчивым видом все еще вела внутренний диалог. Опомнилась девушка лишь тогда, когда лошадь под ней занервничала, то и дело поднимаясь немного на дыбы и воротила сильной шеей из стороны в сторону. Попытки успокоить животное, ровно как и заставить слушаться успехом не увенчались и в конце концов принцесса окончательно теряет контроль над лошадью и падает прямиком в руки викинга.

"Совсем как в тех романах..." - думает Хильда в то мгновение, пока ее не поставили на ноги.
Да, только герой не совсем из романов.
Тень звучит будто эхом, но от ее замечания уголок губы Вульфхильд едва подрагивает, но так и не становится улыбкой. Принцесса расправляет одежды и растерянно оглядывается по сторонам. Определенно засада, в этом лесу притаились враги, но кто это и откуда Хильда не могла знать и это ее злило, ее злило ощущение беспомощности и бесполезности.

            Все происходящее будто проходит мимо нее, где-то в другом мире. Принцесса жмется к викингу что есть сил и жмурит глаза, в ее сознании поток разнообразных мыслей, но ни за одну Вульфхильд не в состоянии зацепится. Она считает секунды на вдохе и выдохе, чтобы не позволить панике захватить себя окончательно.

И никто не взывает! Никто не просит благословения! Какая глупость и невежество, христианство заковало вас в цепи, лишила такой силы… Я надеюсь что волчонок будет мудрой и не станет отвергать меня, если не хочет проиграть войну.
Войну? Будет война?
О, это обязательно. Безусловно будет война! Каждый день твоей жизни ты участвуешь в войне, главное понять в какой и как победить. Хорошо, что у тебя есть я.

            А вот Вульфхильд сомневалась, что есть нечто хорошее в том, что она слышит голос в голове. Конечно, совсем недавно этот самый голос уберег от горящего дерева, но ее воспитание и севшая глубоко новая вера мешали мыслить широко и открыто. Тень внутри это чувствовала, это сковывало и ее саму.

            Когда удалось скрыться от битвы, Вульфхильд вздыхает с облегчением и спрыгивает с коня следом, но с другой стороны от Ингварра. С благодарностью принцесса аккуратно проводит ладонью по шелковистой шее коня. Она молчит, потому что прекрасно понимает - викинг сейчас злится, и любое сказанное ей слово только усугубит ситуацию, ведь злится он в том числе и из-за и на нее.

            Услышав волчий рык, Вульф(очень иронично)хильд прячется за коня, который относится к человеческой девчонке снисходительно и даже делает маленький шаг вперед, скрывая ее тонкую фигуру своим мощным телом. Глядя поверх шеи коня, девушка с волнением поджимает губы.
Она не понимает почему волк вдруг решил так открыто напасть на человека, для этого ведь нужна какая-то причина. И если так произошло, то то знак тревожный и нехороший. Значит, волки голодают, их пугают и гонят с привычных мест охоты и ночлега. Напрашивается вывод, что в этих лесах давно прячутся люди, но с какой целью? Хильда не отрицает, что это обычные разбойники, которые испытывают удачу, нападая на торговцев или иных путников, а может они ожидают кого-то конкретного.

Например, тебя.

            Очевидность именно последнего варианта поразила так, что у девушки перехватывает дыхание. Она вспоминает, что не получила должного сопровождения в конце своего пути до монастыря и теперь у нее в голове складываются эти два факта в один неутешительный.
Похоже, действительно зреет заговор. Возможно все это вообще было подстроено изначально. Удачно совпало, что у тех лесов монастырь действительно обворовывал деревню, а может предатели специально выискивали такое место, чтобы все до последнего выглядело правдоподобно. Вот только они, видимо, не учли нападение викингов, иначе Хильда была бы уже мертва. Кто бы знал, что своей жизнью она будет обязана северным воинам, что разорили святыню ее королевства.

            К моменту когда показался из-за веток, Хильда уже забралась на коня и смотрела в сторону парня, тщательно подбирая эмоции, что живо отражались в ее глазах. Она все молчала, не найдя в себе сил даже справиться о самочувствии Ингварра.

            Путь до деревни занял не более двух часов. В это время самая темная ночь уже закончилась и начался новый день. Раннее утро начало выгонять потихоньку крестьян из своих домов - кто-то спешил в маленькую церковь почти в центре деревни, кто-то поскорее шел накормить скот. Однако, когда путники заехали в деревню, народа все еще было немного, оно и к лучшему. Если обычный житель деревни вряд ли узнает принцессу, то это с легкостью может сделать кто-нибудь из предателей или шпионов, а их наличие в деревне девушка не отрицала.

            Когда подъехали к постоялому двору, Хильда накинула на голову капюшон плаща, но не слишком сильно - дабы не привлекать к себе внимания излишней скрытностью.
И пусть в старую гостиницу принцесса зашла следом за викингом, начала разговор первой, безошибочно определив жену хозяина гостиницы. На руку было что плащ, спасавший от дождя, также закрывал и одежду викинга, что привлекли бы много ненужного внимания.

            -- Здравствуйте, нам нужно две комнаты. - женщина средних лет вытерла передником руки и с недоверием посмотрела сначала на девушку, потом на парня позади нее. -- Мой брат почти не разговаривает - из-за недуга в детстве пропал голос.
-- Надо же, да у вас почти одинаковые глаза! Ну, пойдем дочка, покажу комнаты. - или Хильда была убедительна, или мешочек монет, выуженный из под плаща, но женщина направилась к лестнице на второй этаж.
-- Вы одни чтоль?
-- Нет, родители приедут позже, мы вынуждено разминулись.

            Женщина прошла вдоль узкого коридора до самого конца и отдала ключи от двух комнат напротив друг друга.
-- Что-нибудь еще?
-- О, было бы очень любезно! Не найдется ли у вас воды, чистых тряпок и какого-нибудь алкоголя? Дело в том что у меня… кровь и очень больно.
Понимающе, женщина кивнула.
-- Я буду здесь. - Вульфхильд указала на левую дверь.

            -- Подожди меня там. - Обратившись к викингу, Хильда указала на противоположную дверь, а сама скрылась за той, что указала для себя.
Ожидая владелицу, Хильда начала создавать впечатление будто действительно собирается тут спать и находится какое-то время - смяла подушки, покрывало на кровати скомкала и положила под одеяло, создавая впечатление что под ним кто-то лежит; отодвинула стул, будто бы поднимаясь с него, ножки чуть развернулись и так далее по мелочи.

Когда женщина принесла все необходимое, Вульфхильд поблагодарила и дождавшись, когда коридор опустеет, зашла в соседнюю комнату.

-- Нужно обработать раны, дай посмотрю.

the beginning and the end much closer than they seem

“Вопиющее невежество!”
Согласна, давай задушим его во сне подушкой?
“Ну нет, как ты это объясним…”
А, то есть тебя смущает только этот момент, но не сам факт убийства? Ты мне начинаешь нравится. Мы можем все списать на раны.
“Господь милосердный!”
О, перестань, здесь тебя слышу только я и уверяю что я - не он.

           -- По твоим правилам? Твои правила - это привлечь к себе лишнее внимание вопиюще вызывающим поведением? Поздравляю, у тебя почти получилось! - Вульфхильд даже не смогла себя сдержать и вспылила, скрестив руки на груди как только хозяйка двора вышла.
Интересно, он так себя повел просто потому что назло ей, или была какая-то настоящая причина? По гневным глазам принцессы стало ясно, что на последний вариант она не рассчитывает.

           Хильда выбрала молчаливую тактику и лишний раз не говорила, только поджимала губы и глядело холодно да остро. Внутри она снова вела диалог со своей темной стороной и с одной стороны разговор ее злил, но ей это почему-то нравилось. Казалось, что гнев придавал ей сил и смелости, да только все это выплеснуть было не на кого.

           -- Нет, и молюсь чтобы никогда не увидела. - отвечает Хильда непривычно холодным и серьезным тоном, этот голос было странно услышать от столь эмоционального человека. Она развязывает и снимает пояс, расстегивает верхнее платье, чьи длинные и широкие рукава мешали бы и внимательно рассматривает раны викинга. Это будет не сложно, да и не больно.

А жаль.

           Принцесса садится для удобства на колени перед Ингварром, ставит сбоку от себя таз с водой, чистые тряпки и небольшой кувшин с чем-то алкогольным, который Вульфхильд припрятала сразу же для своих нужд, не желая находится с хмельным викингом в одном помещении. Сполоснув руки, она цепко перехватывает мужские запястья, едва не впиваясь ногтями в кожу и внимательно осматривает раны, задумчиво поджимая губы и сводя брови к переносице.
-- У нас разные взгляды на мир, Ингварр, - Хильда начала с того, что смывает кровь с рук викинга и промакает раны чистой мокрой тряпкой, которая быстро окрашивается в алый. Когда принцесса произносит имя парня, то поднимает на него взгляд, в ее льдисто-голубых глазах трудно прочитать конкретную эмоцию, да и Вульфхиль быстро вернула взгляд к ранам северянина. -- В этом и проблема. Мы не понимаем друг друга, поэтому боимся, ненавидим или все вместе.

-- Неправильно это. -Выдыхает Хильда и хорошенько поливает раны из кувшина, повело запахом кислых ягод и чем-то еще, алкоголь обжег раны, а принцесса начала перевязывать раны. Стоит сказать, что принцесса впервые занимается подобным, кто бы знал, что первым у нее окажется северный варвар? Хильда неопределенно хмыкает своим мыслям и потуже перевязывает руки Ингварра.

           От нахальства северянина принцесса едва не задыхается, но лишь громко хмыкает, да резко поднимается и разворачивается, буквально ударяя викинга волосами по лицу.

           -- О, избавь меня от этих разговоров какие мы плохие, это сейчас ни к чему. - устало отвечает Хильда, вытирая испачканные кровью руки о тряпки. Затем она переплетает прическу в более простую косу ради удобства и чтобы выглядеть более привычной для этих небогатых и простых мест.

           Смерив малодовольным видом Ингварра (Вульфхильд даже не смогла сдержаться и не скривить брезгливо хорошенький ротик), и то как он ест, девушка прошептала что-то вроде “ну и дикарь” и берет нож с вилкой, предварительно саласкивает их в воде, ну на всякий случай. Ест она совершенно иначе - сидит с прямой спиной и отрезает по маленькому кусочку, в этой непримечательной сцене очень хорошо видна огромная разница меж воином и принцессой и эта разница размером с пропасть, что до краев наполнена непониманием. Под конец трапезы Хильды вытирает губы чистым углом тряпки.

           -- Согласна, но альтернатив у нас нет. - Соглашаясь, Вульфхильд разводит руками. Лишенная ежедневного утреннего и вечернего ритуала омывания она нервничает и вспоминает не видела ли по пути какие-то бани, а затем отгоняет мысли прочь - даже если и есть что-то подобное, то туда идти и страшно и брезгливо. От одной мысли принцессу пробивает дрожь и она опускается на самый угол жестковатой кровати. Сероватые простыни из плохо обработанного хлопка вызывают неприятные ощущения, когда девушка проводит по ним ладонью.

           -- Ты смеешься надо мной, хоть я не сделала тебе ничего плохого. И что, делает ли это тебя лучше меня в своих глазах?- Вульфхильд тоже устала, может поэтому особо не следит за языком.

Ну можно поспорить… фактически он тут из-за тебя, раны получил тоже из-за тебя, я бы не говорила столь уверена.

Глупости! Если бы он не напал на монастырь, ничего бы не произошло.

-- Спи, впереди долгая дорога. - После этих слов принцесса поднимается с кровати и подходит к окну.
Она долго всматривалась в темноту, разглядывала через полуприкрытые ставни усыпанное звездами небо и размышляла. Думала о всяком, но в конце концов пришла к выводу, что ее жизнь теперь точно станет другой, да и сама она не станет такой, какой была прежде.

           Она ждет у окна достаточно долго, чтобы Ингварр успел провалиться в сон, а затем все же в нерешительности подходит к кровати. Сначала ее взгляд падает на дверь, там - напротив комната где она может спать одна, но это и правда опасно. Стягивая нижнее платье и поправляя рубаху, достающую чуть ли не до пят, девушка опускается на кровать. Распускает волосы, запускает в них пальцы и массирует кожу головы, но потом снова заплетает огненные локоны в легкую косу, дабы за ночь те не растрепались. Снимает обувь и аккуратно ложится почти на самый уголок. За одеялом ей тянутся страшно боязно, поэтому она засыпает так - почти прижимая колени к животу. Во сне же она сначала все же укрывается, перетягивая от Ингварра одеяло на себя, а затем даже переворачивается на другой бок и оказывается лицом к викингу. Слава богу Хильда этого не знает! А вот ее темное я не спит и видит все.

           А еще эта Тьма так баюкает Вульфхильд, что та спит очень и очень глубоко, тем самым не осознавая того - дает возможность долго спящему голосу выплыть к поверхности и говорить не только в сознании самой принцессы.

           Чуткая тьма нехотя просыпается, когда слышит тяжелое дыхание молодого воина. Все еще повернутая к нему лицом, она поднимается в полусидячее положение и упирается в матрац для поддержания равновесия, из ее волос падает еще два пера.

           -- Дурной сон? - хрипловатым после сна голосом спрашивает девушка. Она едва ощутимо проводит костяшкой согнутого указательного пальца вдоль позвоночника викинга, а затем сама поднимается с кровати и начинает что-то делать, будто все что сейчас было - лишь выдумка. А может так и есть и это лишь гуляющий из щелей ветер?

           -- Хороший мальчик, ты вернулся ко мне! - Из угла комнаты за Вульфхильд следили два красных огонька, вокруг которых собралась густая темень и стала большим черным псом. Грим ткнулся мордой в колено Хильды и та опустилась на корточки, чтобы почесать за ухом. Пусть этот пес был совсем необычным и не совсем псом, но ласки и внимание Хильды ему нравились, да и чуя в ней куда больше чего-то странного, не совсем человеческого, церковный страж был больше расположен к тактильному общению.
-- Тебе есть что мне рассказать?

            Дальше была только тишина, черный пес смотрел своими горящими глазами в глаза Вульфхильд, та тоже не отрывала взгляда. Диалог был на каком-то ином уровне, она будто читала его память, видела все что видел этот дух.

           Лицо принцессы ожесточается, когда она узнает все, что должна была. Выпрямившись, она направляется к окну, а грим исчезает во мраке. Рассвет только начал окрашивать деревню в розовато-оранжевый оттенок авроры, но люди уже начинают свою утреннюю рутину. Хильда долго всматривается через окно в лес, пытаясь что-то высмотреть. Втягивает носом воздух, будто должна что-то почувствовать, будто должна получить какую-то информацию.

           -- Проклятье! - Она почти рычит и захлопывает ставни. Начинает впопыхах собираться и не объясняет ничего. Да, Морриган любит войну как и воины любили Морринан, но принцесса Вульфхильд даже с голосом в голове - это не вся кельтская богиня, а именно что ее отголосок, который едва ли способен повлиять на исход битвы, даже если ей будут усиленно молиться.

           Хильда заплетает волосы совсем не так как раньше и поверх нижней рубахи надевает сразу верхнее платье для большего удобства в передвижении, а затем подпоясывается.

-- Что ты там говорил про войну? Сейчас здесь будет настоящая бойня, запах крови и смерти буквально витает в воздухе, это ни с чем не спутать.

Прости, волченок, сейчас от меня будет больше пользы.

Буквально в подтверждении слов Вульфхильд в деревню въехало с дюжину воинов верхом на лошадях. Вороны, до этого мирно сидящие на ветках вдруг закричали и поднялись в небо да закружились там, выглядело как дурной знак.

-- Придется досматривать сны в другой раз.

           Хильда берет с подноса нож и прячет в рукав. Дверь она открывает тихо и медленно, через щелку видит худощавого мужчину, что трется у двери напротив, сжимая в руках веревку. Угадать его настроение и мотивы для голоса Морриган не составило никакого труда. Воспользовавшись моментом неожиданности она отпирает дверь, закрывает рот горе-нападающего рукой и оставляет свой подарок в виде ножа в горле.
Вес пусть и не грузного мужчины удержать было сложно, но она сумела оттащить уже бездыханное тело в комнату.

-- Переодевайся. - Кивает темная сторона в сторону тела, а смотрит викингу прямо в глаза. Видит и понимает, что у него на все свое мнение, но лишь довольно улыбается.
-- В другой раз будем следовать твоим правилам, а сейчас будь солнышком и послушай меня, нам нужно выйти отсюда привлекая как можно меньше внимания.

the turn« a g a i n s t  t h e  w o r l d » we know now  o u r destiny

Какой смышленый мальчик… и тоже непростой.
Чт-... Что?! Почему я не чувствую своего тела, почему я не могу им управлять? Что ты сделала?!
О, проснулась наконец. Ну я подумала, что от тебя пользы как от козла молока, поэтому решила помочь.
Помочь? Да ты захватила мое тело,  а что дальше? Вообще изживешь меня?
Глупости не говори, я - это ты, но та часть, которой ты почему-то никогда не давала слова. Нам надо дружить, стать одним целым…
Как я могу стать одним целым с тобой, даже не зная тебя?
О, а вот это даже обидно… Ну ничего, сейчас узнаешь, прямо из первых рядов. Ты очень сильная и смелая девочка, Вульфхильд, да только боишься принять всю свою силу, а зря. Ну ничего, мы еще найдем общий язык, все еще впереди…

            Опираясь на руку викинга, Хильда вылезает из окна. Подол ее платья зацепляется за гвоздь и ткань приходится рвать, ведь времени на возню с нарядом совсем нет. Опустившись на землю, принцесса рвет платье и рубашку и с другой стороны, чтобы было удобнее передвигаться. Кровь недавно убитого мужчины с лезвия оставляет багровый след на светлом льняном полотне и выглядит как ритуальный узор, да только Хила не проводит кровавых ритуалов. По крайней мере та, что сейчас сидит внутри и пытается во всем разобраться.

            Хильда зло хмыкает, когда видит как двое тащат несчастную крестьянку, лицо которой все красное от слез. Мерзавцы! Даже в такой момент найдут время для похоти. Хильда порывается вперед, Но Ингварр, все  еще удерживающий ее у стены оказывается быстрее - его топор перерезает нить жизни одного из воинов, а сам викинг уже бежит к другому. Принцесса забирает с пояса обезглавленного кинжал,  разворачивается и встречается почти лицом к лицу с вооруженным предателем. Мужчина держал в руках короткий меч и был уже готов напасть на принцессу, а Хильда так не вовремя растерялась. Перерезать глотку со спины деревенскому пьянчуге куда проще, чем дать отпор нетренированному человеку, даже если в тебе эхом говорит голос богини войны. Но только мужчина делает шаг в сторону принцессы, как сзади него сгущается тьма и могильный холод обращается в огромного пса с всклокоченной шерстью темнее ночи. Мощная пасть церковного гримма вгрызается в мужскую шею и не оставляет ни шанса на выживания. Предатель хочет кричать от боли, но захлебывается в собственной крови, под тяжелым весом пса он падает на колени кряхтя и кашляя. Пес исчезает, рассеивается темной дымкой, чтобы появится в более нужном для защиты своей хозяйки, месте. Мечник на удивление не сдается, тянется дрожащей рукой к оружию, но Хильда вовремя замечает это и быстрее чем может сообразить, с размаха бьет ногой в испачканное кровью лицо. Хрустит сломанный нос и челюсть, а Хильда, вдруг став непривычно и до неприличия жестокой, бьет снова и снова, пока на лице не остается и живого места. Разорванное горло уже мертвого человека вздулось, внутри будто начало что-то шевелится, натянутая кожа разрывается и сначала виднеется черный клюв, а затем вырывается и сам ворон. Встрепенувшись, он одним сильным взмахом крыльев взлетает к небу, окропляя алым с перьев лицо принцессы.

            Вульфхильд подбегает к Ингварру, и едва успевает коснуться плеча чтобы привлечь к себе внимание и сказать что-то, как на смену мертвецам появляются еще вполне себе живые и полные злости воины. Одного из них Вульфхильд узнает. Пригрели змею на груди! Конечно, стоило ожидать что в числе заговорщиков будет кто-то столь близкий.

-- Сукин ты сын, Эймон. - Буквально рычит Вульфхильд, глядя предателю прямо в глаза. Девушка топчется на месте, не зная что делать. Они в меньшинстве, Ингварр против них выстоять не сможет, но викинг, кажется, об этом совсем не задумывается. Хильда, в крови которой течет эхо Морриган, темные закоулки души которой принадлежат Войне едва улыбается. Славная битва, но эти мерзкие выродки не получат благословения, они не получат ничего, кроме забытья. Они не принесут своей смертью ничего кроме позора для своей семьи.

            Вульфхильд ловко взбирается на коня, сквозь разрезы платья виднеются белые колени. За секунду до того, как жеребец черным вихрем унесет принцессу прочь, не человеческая женщина, не христианка но Воплощение Морриган наклоняется к уху викинга и шепчет:
-- Благословляю. - Ингварр верит в других богов, но ей нет до этого никакого дела. Легенды, которые не могли появится из неоткуда, гласят, что благословение Морриган решает судьбу битв, но никто не может указать кого она должна вдохновлять на победу.

            Еще секунда, и Хильда несется верхом, а сбоку то и дело является грим, разрывая лица тех, кто встали у них на пути клыками и когтями. В какой-то момент Хильде пришлось резко повернуть - коня чуть не занесло, но удержать равновесие получилось. Наперерез дороге стоял лучник, что натянул тетиву в мгновение ока и так же быстро пустил стрелу и та рассекла принцессе щеку. Вероятно, он хотел попасть девушке в плечо и сбить с лошади, чтобы схватить, но боевая удача будто отвернулась от него. Свою смерть предатель встретил с кинжалом во лбу, который Хильда забрала как трофей у того бедолаги, чье разбитое лицо сейчас наверняка поедают черные птицы и мухи.

            Бежать не хотелось, но Хильда (а вместе с ней и кровь войны) понимала что есть вещи куда глобальнее и важнее - нужно все еще попасть в столицу. Однако почти на границе с лесом она останавливается, резко потянув поводья на себя. Вингнир встает на дыбы, но Хильда держит равновесие, а когда конь опускается, мягко гладит его по шее.
-- Хороший забег, славный конь.

            Викинги, вышедшие из леса на мгновение останавливаются, их взгляды прикованы к Хильде, что сидит верхом на неспокойном коне Ингварра. В их глазах немой вопрос, девушка лишь молча кивает в сторону деревни и северяне с диким криком ринулись вперед. На месте осталось лишь несколько викингов - одного она видела раньше - он разговаривал с Ингварром, других же видела впервые.

            Вульфхильд чувствовала напряжение коня, как он стремился вернутся к своему хозяину - Вингнир буквально вспахивал копытом землю, недовольно фырчал и воротил головой из стороны в сторону. Однако, велено было ждать.
Вульфхильд пустилась рысью обратно только в тот момент, когда крики в деревне стихли.

            В деревню принцесса вернулась под звуки мертвой тишины. В нос сразу ударил запах крови, но сейчас ее не воротило так, как это было у монастыря. Конь шел медленно и уверенно, словно на нем восседал мрачный всадник апокалипсиса. Согласно библейским текстам, верхом на вороном коне придет Всадник Голод, а учитывая сколько разрухи принесла эта битва, сколько в итоге было уничтожено запасов, деревне точно будет нелегко и люди будут недоедать.
Принцесса смеривает все вокруг холодным взглядом и с поджатыми губами. Крестьяне прячутся в своих домах, но выглядывают из окон и приоткрытых дверей. Люди всегда были и будут любопытны.

            -- А теперь слушайте меня все! - Въезжая в самый центр деревни, Вульфхильд начинает говорить громко и четко. - Я - принцесса Вульфхильд, дочь вашего законного короля Этельвульфа Третьего, и я говорю, чтобы слышали меня все. Все предатели, что еще находятся здесь, все честные и добрые люди - весь мой народ и народ моего отца. Слушайте и запоминайте! Те, кто хочет отобрать трон - узурпаторы и грешники. Те, кто пытаются смутить ваш разум речами о восхождении на престол бастарда Ульриха - предатели всех и каждого.

Напуганные крестьяне чтобы лучше слышать Вульфхильд начали выходить из своих домов, но все еще боялись приближаться - их пугали викинги, которые стояли рядом с принцессой.

            -- Если мой отец - ваш король рука вас кормящая, то я - ваша принцесса,  рука карающая, меч справедливости держащая! Я не позволю никому злу, никому предательству и грязи посягнуть на священный престол. Я не испугаюсь и сражу любого врага! Вы - предатели, вы - заговорщики, слушайте меня и запоминайте каждое мое слово! Бегите и пересказывайте все, что сейчас слышат ваши уши. Одумайтесь, иначе вас ждет такая же судьба. И запомните: я узнаю кто вы, и я узнаю где вы, я и мои люди будут намного сильнее потому что на нашей стороне - правда и закон перед Небом.

            Закончив свою речь, Хильда развернула коня и направилась за другими викингами. Опираясь на плечо одного из мужчин, девушка спрыгивает и направляется вперед - туда где оставила не так давно Ингварра. Засохшая кровь на щеке Вульфхильд теперь почти одного цвета с волосами, но о ней принцесса и думать забыла.
-- Я полагаю эта и еще ближайшие деревни сейчас находятся под властью тех, кто хочет видеть на троне Ульриха. - Кто-то из викингов разворачивает карту земель и Вульфхильд проводит по ней пальцем, показывая навскидку какие места заняты предателями. -- Все тянется к соседнему королевству, как неожиданно.
Вопрос, который сейчас действительно волнова принцессу - это знает ли сам Ульрих о том, что его хотят сделать королем? А может он и есть главный заговорщик, который убеждает всех в своем праве на трон?
Внутри все неприятно заклокотало, вдруг захотелось хотя бы немного спокойствия, передышки. Телу Вульфхиль непривычно от столь сильного духа внутри, чья природа не ограничена человеческой, и поэтому рыжеволосая начинает ощущать усталость.

            -- Рада, что ты жив. - Хильда слегка улыбается, рассматривая испачканное кровью лицо викинга.

            Она хотела было что-то еще сказать, но ее отвлекает глухой звук копыт, она разворачивается на него и видит как сбегает какой-то всадник, что еле держится в седле.

-- Пускай. Если он не издохнет по дороге, то передаст своим шавкам что им стоит ждать отпор. Я хочу, чтобы они боялись… меня.

            Хильда слышит у своего уха негромкое фырканье черного коня. Девушка перехватывает его поводья и подходит к Ингварру, после чего протягивает ему руку, сжимающую кожаный ремень.

-- Нужно идти на север до города, там верные отцу люди, они нам помогут. Да и раны перевязывают куда лучше меня.

            Двое викингов подвели повозку, запряженную немного хилым, но в целом здоровым конем серой масти и сказали что-то про трофеи, но Хильда, ожидаемо, не поняла ни слова.

-- Очень удачно, если есть те, кто не может идти поедут на повозке. Прошу только не забирать еду, деревне сейчас и так пришлось непросто.

            Путь до северного города был не самым дальним, до ощутимым. Принцесса впервые ощущала себя среди викингов в большей безопасности, чем среди англичан.

Ну что, еще боишься? Может, боишься меня?
Немного… и завидую. Твоей силе, смелости, и вот этому, когда ворон вырвался из горла.
Отличное было зрелище, да?... Постой! Это же так не по-хрестиански! Ах ты маленькая хитренькая принцесска! Но мы ведь с тобой одно целове, разделенные лишь по ошибке, помнишь? Вся эта “моя смелость” и “моя сила” - твоя, наша. Нам с тобой нужно больше общаться, чтобы ты поняла о чем я.
А что насчет моего тела? Не хочешь вернуть?
Хочу, оно слабое… Но так просто отдать не могу. О, не бойся, надо просто уснуть и я уступлю, даю слово.

yours the whole graveyard of heavens a ship that sailed home.

            Почти всю дорогу до столицы принцесса провела в задумчивом молчании. Думала в основном она об единокровном брате Ульрихе, который с одинаковой вероятностью мог оказаться предателем и узурпатором, или мог совершенно ни о чем не догадываться и его имя используют другие, только кто? Вульфхильд поджимает губы и поднимает взгляд на свинцовое небо, будто там может быть ответ.
Да только мгновениями позже она думает что из двух зол меньшее то, где Ульрих главный заговорщик - так хотя бы знаешь в лицо своего главного врага.

            Подъезжая к северному городу было принято решение следовать дальше в столицу, поскольку в этих стенах тоже может ожидать засада.
Хильда, державшаяся почти в самом начале всадников немного медлит своего коня, чтобы чуть больше поровняться с повозкой. Принцесса переводит взгляд на раненного Ингварра и ее саму будто что-то ранит внутри. Однако, не проронив ни слова, девушка торопит лошадь вперед, слегка ударив пятками по бокам. Переговаривается о чем-то коротко и односложно с братом Ингварра, а все остальное время молчит и выглядит со стороны так же мрачно, как небо, раскинувшееся над головами.

            Извилистая дорога лесами сократила путь и у ворот в город Вульфхильд почувствовала облегчение. Когда перед воротами пришлось затормозить, принцесса бойкой рысью оказалась впереди всех. Ощущать за собой небольшое племя викингов, которые сражались если не за нее, но за общие интересы приятно воодушевляло.
Стража же, никак не ожидая увидеть принцессу в таком* сопровождении почти остолбенели, но в чувство привел командир - рявкнул им открыть ворота и с почтением приветствовал принцессу, а за ним повторила и вся стража. В знак приветствия Хильда сдержанно кивнула и первой въехала в столицу.

            Дома ее не было немногим больше нескольких дней, отлучалась из столицы она и на большее время, однако сейчас казалось, будто принцессы не было месяцы. Однако, радость от возвращения не была такой, какой ее ожидала Вульфхильд.

Ощущение такое…
Премерзкое?
Да.
Согласна. Посмотри, это все походит на затишье перед бурей.
Мне даже кажется, что это все неестественно и наигранно, что это все декорации, скрывающие суть.
А так оно и есть.

            После того как Вульфхильд узнала о заговоре, видеть город, живущий своей обычной жизнью было и странно и страшно. Люди ничего не подозревают, даже не догадываются какая кровь готовится пролиться. Правду говорят: меньше знаешь - лучше спишь.

            Хильда указывала путь к местному лекарю, в лояльности которой была уверена не только она. Она понимала, что сейчас нужно выбирать не только слова, но и собеседников. Хильда тяжело вздохнула, думая о том как бы ей хотелось обычной и спокойной жизни, но чувство долга и обязанность перед королем и королевством заставляло делать определенные выборы, пусть и супротив желанию Хильды.

            Когда до принцессы доносится голос Ингварра, в котором весьма посредственно скрыта физическая боль, принцесса останавливается, спрыгивает с коня и держа за поводья тонко слаженного жеребца, подходит к повозке, чтобы… чтобы что? Убедится как викингу досталось после боя? Чтобы пожалеть? Да ему жалость чужеземной принцессы что мертвому припарка. Вместо “мне очень жаль” или “спасибо за помощь”, которые могли только раздражать (ведь в этих фразах есть смысл исключительно если слова говорящего хоть сколько то важны, а Вульфхильд уверена что вызывает у викинга не более чем жалость или вроде того. В отличии от отца, Хильда усвоила что опрометчиво представлять себя в чужих глазах хорошо, достаточно просто вести себя достойно, а не верить что твое отражение через призму чужого взгляда невероятно хорошо.
Вместо бессмысленных для сердца и разума северного воина, слов, она сказала фразу ободряющую, не акцентирующую внимание на ее персоне:

            -- Шрамы украшают мужчину. - она слегка улыбнулась с каким-то инфернальным настроением в уголках губ, что было свойственно больше Морриган, нежели Вульфхильд.

-- Конечно, - она переводит взгляд на Хродгейра и кивает. -- Здесь принимает Абнер с учеником, он свое дело знает. - без посторонней помощи Хильда ловко забирается на лошадь. Кажется, стоит приказать пошить ей наряд с брюками для практичности. -- Я пришлю, когда буду готова встретится с отцом. Пока отдыхайте.

            Принцесса пришпоривает и разворачивает коня и в сопровождении двух подоспевших стражников с тяжелыми мечами наперевес, отправляется в замок. Безусловно, уже много кто знал что принцесса в столице - и те, с кем предстоит вести войну - открытую или тайную, но не знали те, кто находились за пределами столицы.
Выезжая на площадь, Хильда замечает как в город въехали несколько всадников в крайне печальном состоянии, но их вид лишь ожесточил принцессу - она быстро распознала в них выживших, бежавших предателей.

-- Убейте их, и поскорее.
-- Ваше Высочество?.. - неуверенно подал голос стражник, что был несколько моложе, второй же, чье лицо было почти все в шрамах точно узорах только кивнул. То были сир Деррик, который был приставлен к Хильде с младенчества и его племянник Аррон, в их верности короне нет и небыло никаких сомнений. Сейчас оказалось невероятно важным знать что есть люди, которые не пытаются убить тебя и твоего отца.
-- Они совершили преступление против короны и совершают его до сих пор.
-- Этого достаточно. - кивнул Аррон, не нуждаясь в дальнейших объяснениях.
-- Если будут что-то говорить, хочу чтобы вы запомнили каждое слово.
Мужчины кивнули и Хильде стало немного, но спокойнее.

            В замок принцесса зашла с неизменным конвоем верных ей рыцарей-стражников. Осматриваясь иногда по сторонам, ей кажется что привычные стены выглядят иначе, что даже изменились лица прислуг. Вульфхильд старается вглядется в каждого, кого увидит, будто пытаясь понять кто из них ее враг, но в то же время старается вести себя не подозрительно - будет лучше, если ее осведомленность так и останется в тени.

            В коридорах Вульфхильд настигают две служанки-сестры, что похожи друг на друга точно день походит на ночь. Они приветливы и говорливы, рассказывают всякие сплетни дворца, но к разочарованию Хильды, ничего поистине важного сказано не было.
--... о и кстати Бенджамин…
-- Что Бенджамин? - услышав это имя, щеки Хильды едва трогает румянец и если  бы Тьма, что сейчас занимала бо*льшую, нежели раньше, часть сознания, могла бы побороть румянец - она бы это сделала.
Этот самый Бенджамин вызывает приятную тревогу в мыслях Хильды, а если увидит его глаза, цвета медвежьего ушка, то трудно отвести взгляд. Но, надо сказать, и сам Бенджамин несколько смущен в присутствии Хильды, а быть может это не в ней дело, а в ее положении. Но тем не менее молодой рыцарь и невеликий лорд ведет себя крайне учтиво и не ставит принцессу в неловкое положение, если она сама не угодит в него.
-- Мне сказала Мод, ей сказала Эли, а ей проговорился Топэр… и в общем как-то они обсуждали, с кем бы из девушек столицы встретились бы ночью в саду и Бенджамин назвал ваше имя!
-- Какое нахальство и невежество. - Хильда попыталась сдержать улыбку и сделаться недовольной таким вольным поведением молодого человека, но вышло не очень хорошо.
-- Смеркается, Ваше Высочество, не хотите прогуляться? Вам пошили новое платье, из той ткани, о которой говорили!
-- Да? Что ж платье… платье я примерю. И позови швею ко мне завтра тоже, мне нужна одежда для верховой езды.

            Только сейчас служанки заметили изорванное спереди в двух местах платье и заохали.
            Это все было так привычно и так обычно, что Хильда даже немного расслабилась.
            -- Мне нужно чтобы одна из вас приготовила мне ванну, а другая узнала когда король сможет поговорить со мной, это очень важно. Можете быть свободны. - Вульфхильд сделала особый намек на слове важно и служанки испарились каждая в своем направлении.

            Стража оставила принцессу у двери в ее покои, куда уже приносили горячую воду, а служанка вовсю закидывала в ванну различные травы, что-то напевая под свой курносый нос. В комнате ожидало платье и как ожидала того сама Хильда - оно было замечательным, даже лучше чем она себе представляла. В некотором смысле даже новаторским, а сидело - лучше не придумаешь. Глубокий синий цвет очень шел английской принцессе и выглядел изысканно с меховой оторочкой на узких рукавах и воротнике.

            В момент, когда Хильда присборила юбку у ног, представляя как бы выглядел ее костюм для верховой езды, в дверь постучали особенным ритмом, которые знали исключительно приближенные к самой Вульфхильд. Это было раньше ее детским кодом, особым языком и со временем стало особой идентификацией. Одним из тех, кто знал код был лорд Бенджамин. Когда они были моложе, то были друзьями, взрослея отношения стали сложнее, ведь из бесполых детей они стали молодой женщиной и молодым мужчиной, но Хильда все так же зовет его другом. Но является ли он им?

-- Ваше Высочество! Как только узнал, что вы вернулись, сразу же поспешил к вам - слишком долгой была разлука с милым другом.

            Темной становится тошно от этих слов, слишком медовые, слишком идеальные… живые люди так говорят вообще? Либо когда влюблены, либо когда что-то замышляют и видят боги, в каких бы ни верили люди - пускай он лучше пылает от любви, чем заставит Вульфхильд сомневаться в нем. Та, что пока лишь отдаленный голос, но которая всегда была на свободе боится представить то, что Бенджамин с глазами цвета медвежьего ушка задумал что-то нехорошее.

Служанка, что разобралась с горячей водой уже мышкой покинула комнату принцессы, не желая мешать друзьям.

-- Я все еще просто Хильда, - улыбается рыжеволосая, аккуратно обнимая молодого человека, он же аккуратно и едва-едва прижимает принцессу к себе, положив руку на спину меж лопаток.

            Лорд Бенджамин замечает мерцающую в свете свечей ткань, что так здорово сложилась в платье и отходит на шаг назад, чтобы рассмотреть принцессу в новом наряде. Взгляд его несколько иной и это замечает Вульфхильд, но молчит. Она должна была это увидеть.
В конце концов они молоды, красивы, с горячими сердцами, которые еще не остудил холод прожитых лет.

            Хильда не понимает, почему позволяет пальцам Бенджамина блуждать по ее шее, вырисовывать что-то по горлу. А тень-то все прекрасно понимает и позволяет потому что это приятно. Это просто прикосновение и просто шея. Принцесса отводит голову назад, ее глаза сияющие мраком всматриваются в дальний угол, где черным туманом сидел ее спутник из разоренной церкви.
Если он тут, значит стоит ждать чего-то неладного?

            Например, обжигающих губ сначала на линии челюсти, а затем и ниже. Бенджамин что-то говорил, но Хильда не могла понять. Она хочет (не хочет) это остановить, но не в силах. Она должна, но к собственному стыду не в силах оторваться от новых ощущений как от самого вкусного десерта. Это пугает.

            Внезапное чувство страха настигает и вырывает из лап сладострастного демона в тот момент, когда принцесса оказывается на кровати, а над ней нависает Бенджамин. Друг… Может Хильда видела что-то подобное во снах, но всегда забывала.

            Бенджамин, оказавшийся в тайне от всех в затруднительном и безрадостном положении, но скрывал это. У Бенджамина связаны руки, но дорогу к тому, где он сейчас бесславно находится он выстроил сам. Под фразой “принцесса доверяет тебе” он не представил себе лишнего, однако позволил себе ровно в тот момент, когда перешагнул порог покоев своей подруги.

            Печально выходит, она - все еще подруга, а вот друг ли ты сам?

            Возможно лорд Бенджамин понимает, что ему терять нечего. Одной рукой он сдавливает горло Хильды, сильнее вжимая ее тело в кровать, другая блуждала по ноге от колена вверх и обратно.

Хильда не знала (нет, прекрасно понимала) чем могло бы все закончится, если бы резко не открылась дверь. В этот момент состоялся весьма занимательный сюжет - Бенджамин, впившийся остервенело в губы Хильды издает звук сродни болезненному вою  и отстраняется, вытирая кулаком кровь с губ, на что Хильда (не совсем она) чуть улыбается кроваво-алыми губами, пробуя кровь кончиком языка.

            -- Жил другом, а сдохнешь ничтожным предателем, медвежье ушко. - Рука Вульфхильд-темной так крепко, так цепко перехватывает руку Бенджамина, которой он душил, что все читается на его лице, однако лорд все еще сильнее и Хильда не в лучшем положении для сопротивления.

            Девушка поворачивает голову набок и встречается взглядом с тем, кого сейчас ожидала увидеть меньше всего. Опять молодой викинг будет ворчать и делаться недовольным что это не его битва, но тем не менее - она рада видеть его. В голубых, с поволокой дымчато-черного (причудливая игра теней от свечей?), глазах читается просьба о помощи. Резкий и сильный порыв ветра поднимает занавески и в покои залетает ворон.

                        Все это выглядит как какая-то чертовщина.

where was i meant to be?
i feel i'm lost in a  d r e a m

long for the day i can be myself

            В какой-то момент Вульфхильд замирает и перестает дышать, и не потому что кольцо смерти сомкнулось вокруг ее шеи до предела, то была иная причина. Хильда даже тянет к Ингвару дрожащие пальцы, несмело поднимая ладонь в его сторону. Миг — и она снова может дышать полной грудью, только на шее все еще чувствуются пальцы Бенджамина, а на коже совершенно точно останутся синяки.
Прокашлявшись от того, что воздуха стало внезапно слишком много, Хильда закрывает растрепанными волосами синяки и вжимается в кровать, прижимая к себе ноги. Однако, долго сидеть так не может — она заметно нервничает и поэтому переваливается на четвереньки и ползет к краю кровати, где на полу Ингварр чуть ли не разрывает лорда-изменника.

            Вульфхильд смотрит на это завороженно — не отводит взгляда и даже не моргает. Она мрачно и нехорошо ликует, хоть по лицу это трудно понять (но не по глазам, что стали и ее и чужими одновременно, что-то в этом взгляде чуждое), испытывает почти то же наслаждение, когда впервые перерезала горло мужчине с постоялого двора, который задумал неладное, или когда разбивала лицо ногами.

            Перед тем как принять смерть от обычного кухонного ножа, Бенджамин предпринял достаточно ловкую попытку освободиться и в эту секунду Хильда испугалась. И испугалась не за свою жизнь, не за то, что он может завершить начатое, принцесса испугалась за Ингварра, ведь с его ранами невероятно тяжело давать отпор сильному и высокому лорду. Девушка уже порывается вперед, чтобы помочь хоть как-то, но это оказалось ненужно и предатель встречает смерть с проклятьем на устах.

            Что теперь будет с семьей Бенджамина? У него отец, мать и множество братьев и сестер, которые никак не ожидали такого бесславного конца для их любимого Бенджамина. И правда, что с ними делать? Лояльность семьи теперь под вопросом, что-то жестокое внутри твердило Хильде отправить оставшихся в живых к праотцам, но она отсекает эту мысль. Смерть принесет лишь большую смерть, да и принцессе не хочется слыть кровавой. Может, ее и станут бояться, но будут и ненавидеть и сильнее желать извести с света белого. Нужен другой план, нужно время чтобы понять кому доверять можно, а кому нет, но вот беда — времени и нет совсем.

            Можно не доверять никому и ожидать удар в спину каждую секунду своей жизни, но так можно сойти с ума и выброситься из окна. Нужен человек, которому она точно может доверять.

            Принцесса поднимает взгляд на Ингварра и ее стеклянные глаза с отражением страха вдруг наполняются слезами, когда она осознает что не он мог выиграть в схватке. Вульфхильде очень жаль, ей очень стыдно от того, что викинг вынужден переживать столько всего из-за одной маленькой принцесске, которая окружена в большей степени теми, кто хочет убить ее и ее отца, или теми, кто может и хочет видеть на троне Хильду, но какой ценой?

            О милостивый (глухой, безжалостный к рабам своим) бог, почему все это происходит именно с ней?

            Хильда жмется к неожиданно участливому и...доброму(?) Ингвару всем телом, пряча заплаканное лицо в изгибе, где шея викинга переходит в плечо и подрагивает в его объятиях. Плачет она еще и из-за несправедливости. Но жизнь вообще очень не справедлива и благо то, что Хильда не узнала об этом сейчас — когда еще не слишком поздно, когда еще можно что-то исправить.

            Девушка находится так глубоко в своих мыслях и чувствах, что не слышит ничего, да и от слез заболела голова и зазвенело в ушах.
Она вздрагивает, когда дверь резко открывается и понимает что происходит только когда от нее буквально отрывают северянина.
Вот на ее глазах и совершается "справедливость", а принцесса все еще пребывает в странном состоянии, пролитые слезы все еще душат. Она хотела было что-то прокричать, но не смогла, только полная тишина вырвалась из травмированного горла.
Принцесса от злости поджала губы, сжала расшитое покрывало на кровати и свела гневно брови к переносице. Тьма с красными глазами и могильным холодом клубилась слабым туманом у самого пола и никому до нее не было дела, даже когда та затушила несколько свечей в комнате. Ворон, будто взявшийся ниоткуда и исчез также в никуда, являясь в большей степени знаком, чем чем-то физическим и конкретным.

            Подлетевшую суетливую горничную Вульфхильд грубо отпихивает от себя. Страх трансформируется в злость и ярость. На слуг она смотрит колко и недоверчиво: кто из них верен, а кто опасен? Принцесса не имела ни малейшего понятия и это чувство было сродни иголкам под кожей. Хильду передергивает, она еле сдерживает себя чтобы не впасть в панику, безумие от того что все поголовно хотят лишить ее жизни.
Голос внутри - сильный и властный призывает к спокойствию и хладнокровию, говорит что чем опаснее ситуация тем меньше должно быть эмоций - спасет разум и трезвый рассудок. Темный голос подавляет привычный рассудок, которому необходимо отдохнуть после потрясения.

            Хильда больно хватает служанку за подбородок, поднимает лицо и заглядывает в глаза, пытаясь прочитать в них сторону девушки, но не видит ничего кроме удивленного испуга - такая резкость была не свойственна принцессе, а может служанка не слишком хорошо знала принцессу.

-- В порядке. Да только это не ваша заслуга. - Вульфхильд отпускает служанку и поднимается с кровати. Встает медленно, голова чуть опущена, взгляд исподлобья и все вместе выглядит нехорошо. Не предвещает ничего хорошего, есть в этом какая-то потаенная опасность, а от принцессы буквально исходит энергия вовсе не созидательная, но сильная и практически физически давящая.

-- Прекратить! Молчать! - голос Вульфхильд подобен грому средь ясного дня. Прислуга оторопела и мигом все закрыли свои рты. В таком облике Хильда перед ними предстает впервые. О том, что девушка совсем недавно плакала выдают только красные глаза.

            Девушка сначала поднимает костыль с пола, а затем подходит к стражникам. Мужчины боятся смотреть ей в лицо.

Как мне хочется сделать что-то нехорошее, что-то очень злое!
Мне… мне тоже. Внутри как будто огонь не стихает, это так несправедливо, они так слепы!
Типичные… люди. Видят не дальше своего носа да и то исключительно то, что хотят видеть. Хорошо что злишься, это полезно. Ярость нужно брать под контроль, обращать ее ледяным пламенем и тогда она будет лучшей твоей союзницей. А когда научишься укрощать свой гнев, то поймешь  как дергать за злые ниточки других. Людьми движут две силы: любовь и злость и они как родные сестры.

            Принцесса поднимает руку и широким рукавом вытирает кровь с лица Ингварра, убирает слипшиеся пряди с лица аккуратными и невесомыми движениями, чтобы не задеть рану на лице. Стражник, ближе к которому стояла Вульфхильд буквально остолбенел, он даже не понимал что произошло, когда Хильда сама убрала его руку, крепко держащую викинга. Он отступает спустя несколько секунд, ровно как и второй. Стражники что-то мямлят себе под нос, но принцесса не обращает на них внимание и подает Ингварру костыль. Как минутами ранее она нашла защиту и успокоение в объятиях викинга, так и сама дочь короля притягивает к себе парня. Прижимая его голову к своей груди и перебирая длинными пальцами волосы, Хильда долго смотрит на стражников и служанок, смотрит не моргая точно какой-то хищный зверь, защищающий свое дитя. Сейчас она показывает этим людям свое покровительство не только над Ингварром, но и в целом над викингами, дает понять свое к ним расположение (а если вспомнить как все начиналось…). Старая пословица гласит - что знают двое, знает и кошка, а значит к утру дворец будет знать об отношении правящей династии к северянам и это может сыграть на руку.

-- Разыщите Деррика и Аррона и приведите ко мне.
-- Ваше Высочество! Мы… нам… - один из мужчин начал подбирать слова, слушать которые у Хильды не было ни малейшего желания.
-- Я поняла, просто выполняйте. - Мужчины покинули покои принцессы так быстро, как будто боялись тотчас понести от девушки какое бы то ни было наказание. Вторая служанка, про которую принцесса благополучно забыла, боязливо убежала следом за рыцарями.
Вульфхильд считали доброй, кажется даже слишком мягкосердечной и нравилось это далеко не всем. Ну что же, воля ваша, господа, Морриган исправит этот недостаток, а Хильда, что придет в гармонию с собой еще примерит титул “Справедливая”, когда станет королевой.
            Не “если”, а “когда”...

-- Ты, - указала она на служанку, стоявшую рядом с кроватью принцессы. -- Приведи сюда Абнера. Нет! Его ученика, с теми настоями, которыми лечили моего друга. Поторапливайся. - голос Хильды тих и спокоен, но заполняет всю комнату. Служанка кланяется и убегает.

            Отпустив (немного нехотя) викинга, принцесса жестом указывает ему присесть на кровать, а сама исчезает за дверью, ведущей в комнату немного меньше размером, обитую деревом для сохранения тепла - то и была ванная комната Ее Высочества. Девушка возвращается быстро и закрывает за собой дверь, не выпуская тепло еще не остывшей воды.

-- Как скоро тело начнет пахнуть? - интересуется Хильда, присаживаясь на перину рядом и начиная промакивать и вытирать с лица викинга кровь, которую не стер рукав.
-- Нос не сломан, уже хорошо. - Девушка чуть кивает и сама расслабляется. -- Прости за то что моя стража - олухи.

Принцесса тяжело вздыхает, опускает руки, сжимающие покрасневшую ткань на колени и опускает на кровавые следы взгляд.
-- Паршиво что предателем оказался тот, от кого я меньше всего этого ожидала.

            В этот момент в дверь постучали подоспевшие Деррик и Аррон - те люди, которые до последнего хранят верность королю и его дочери в том числе и потому, что покойная мать Вульфхильды была кузиной Деррику. Рыцарю, который слыл своим благородством а также историей о том, как вместо статуса и титула выбрал воинскую славу и ни разу не прогадал.

-- За дверью ванна, вода не остыла - уступлю ее тебе, а я пока разберусь с лордом. - Хильда чуть сжимает запястье Ингварра, а затем подходит к двери и открывает ее. Рыцари заходят молча, едва ступив за порог, Деррик протягивает принцессе корзину.
-- Малец не смог сам прийти - помогает старику, но все передал. Все в порядке? - Сир Деррик не очень хорошо умел проявлять эмоции, а лицо его из-за шрамов стало малоподвижным, но в голосе дальнего родственника слышалось волнение.
-- Да, все в порядке. - Хильда принимает корзинку с мазями и настоями и поворачивается назад, но не видит викинга - тот, видимо, решил воспользоваться предложением принцессы или по иной причине решил не отсвечивать.
-- Что с…?
-- Не стоит беспокоится, они больше никому не навредят.
-- Узнали что-нибудь?
-- Немного. Они говорили про Ульриха, но ничего конкретного. Мы постараемся что-нибудь выяснить, но чую будет непросто - этот клубок интриг вьется за пределы не только дворца, но и столицы.
-- Поняла. Спасибо. Вообще я послала за вами из-за Бенджамина. Сможете избавится от тела, не привлекая внимания? Или не знаю, как-нибудь сделать это правильно? Сейчас не нужна шумиха.
-- Чтоб я сдох, Бенджи? -- Аррон поначалу удивляется, но вскоре его лицо ожесточается - он все понял. -- Он тоже?

Хильда лишь молча кивает.
Мужчины подхватывают тело рыцаря и покидают принцессу. Как только за ними захлопывается дверь, Вульфильд отчетливо понимает, что заканчивается и ее спокойная жизнь.

-- Я могу зайти? - Принцесса стучит в деревянную дверь и говорит громко, чтобы было слышно. -- Лекарь не смог прийти, но передал все необходимое: здесь и мази, и настои.

the darkness around me shores of a solar sea

I  W I S H  F O R  T H I S  N I G H T - T I M E  T O  L A S T  F O R  A  L I F E T I M E

            Хильда возвращается к корзине и достает из нее порошки да скляночки. Выглядит интересно и занимательно - принцесса читает названия на лекарствах, но это в сущности ничего не дает и Вульфхильд руководствуется лишь составленной наспех инструкцией, но этого более чем достаточно. Она смышленая - это отмечают многие, хоть и не всем это нравилось.

            Когда Ингварр выходит из купальной комнаты, то может видеть с каким сосредоточенным видом принцесса засыпает сероватый порошок в мутную жижу с запахом различных лесных трав. Ее тело замерло, чтобы насыпать порошка для смешивания ровно столько, сколько нужно и только тонкое запястье еле подрагивало. Жидкость загустела и немного потемнело, что означало то, что Хильда делает все правильно.

            Она едва улыбается, радуясь своей маленькой победе, а затем поднимает голову и встречается взглядом с почти обнаженным викингом. Вопреки желанию, ее взгляд бегло скользит по фигуре воина, в этот же момент Вульфхильд чувствует как начали гореть ее щеки.

            -- О… - только и может удивленно и смущенно выдавить из себя принцесса, но затем берет себя в руки, однако взгляд ее все еще отведен в сторону. -- Я даже не подумала, что понадобится одежда. Совсем из головы вылетело, такая глупость, извини.

            -- Конечно, это достойная альтернатива. - Хильда посмеивается и неясно, говорит это с сарказмом или искренне. Поборов смущение, она возвращает взгляд на Ингварра, осматривает его фигуру на предмет ран, синяков и чего-то менее очевидного, чем рана на боку.

            Взгляд голубых глаз останавливается на лицо парня, а именно - на раненой щеке и Хильда поджимает губы. Она смачивает тряпку в мутной жидкости и начинает сначала промокать кожу рядом с раной. Средство на основе различных отваров трав начинает немного жечь, но так и должно быть - если верить записке.

-- Боже, ты меня отвлекаешь! - Вульфхильд громко, но беззлобно выдыхает и чуть ли не закатывает глаза. От каждого слова, сказанного Викингом, кожа на его лице периодически натягивается, что затрудняет лечение.
-- Не разговаривай пока я обрабатываю щеку, иначе это будет бесполезно. - После этих слов принцесса медлит несколько секунд, но потом все же слегка берет за подбородок Ингварра, чтобы наклонять и поворачивать его лицо для собственного удобства. На открытой ране застывающая в мазь жидкость жгла сильнее всего, поэтому рыжеволосая периодически дула на рану, чтобы было чуть менее неприятно. Она накладывала слой за слоем, пока за серостью лекарства не перестала быть видна кровь, а также обработала кожу рядом, но слоем потоньше.

            -- Ты невыносим, Ингварр! - свое смущение Хильда прячет за шутливым негодованием и неодобрительно покачивает головой.
            -- Никогда не задумывалась о таком. - все же отвечает Хильда и уже тянется к другому средству.

            Однако, ее рука замирает, так и не вытащив небольшую склянку в мутном стекле. К удивлению Хильды, сам викинг похоже прекрасно знал, что ему нужно. Хотя если он все же добрался до Абнера, в этом нет ничего удивительного.

            Совсем скоро лечение викинга стало командной работой и принцесса сама не заметила, как расслабилась. Непринужденный разговор хоть и был разбавлен неуместными личными вопросами викинга (их Вульфхильд предпочитала оставлять без ответа), но в целом не отвлекал, а даже наоборот. И пусть принцесса периодически шикала на северянина, но исключительно для того, чтобы начинающая застывать корочка мази не треснула, ведь иначе пришлось бы делать все заново, а значит и еще раз терпеть это не самое приятное жжение.

-- Не трогай лицо! - Хильда настолько забылась разговором и делом, что даже чуть ударяет северянина по руке, которую он тянет к глазам.
-- Хочешь чтобы в глаз попало? Нет у меня желания еще с этим возиться. - принцесса ворчливо растягивает по коже от щеки к скуле тонкий слой мази. Так лучше.

            Тряпка, которой Хильда промокала и обрабатывала лекарствами лицо Ингварра кое где испачкалась кровью и ее более нельзя было использовать, поэтому Вульфхильд использует свой хлопковый платок, но для раны на боку и его оказалось мало, и поэтому в конце концов принцесса использовала собственные руки для нанесения и распределения мази. Под теплыми ладонями она становилась менее густой и размазывать становилось гораздо проще.
Но становилось гораздо сложнее в тот момент, когда до Вульфхильд периодически доходило что она делает. Каждый раз она боролась с желанием одернуть руку, когда осознавала, что ее руки касаются обнаженного мужского тела.

А ты не осознавай это, отвлекайся на что-нибудь. Считай овечек, например? Если ты стесняешься касаться его кожи, то тебе точно не быть лекарем.

            Хильда слышит смех внутреннего голоса и от этого чувствует какое-то злое смущение и стыд, но зато берет себя в руки и обрабатывает следы боя уже не отвлекаясь на приступы пунцового смущения.

-- Опять?! - В возмущении принцесса повышает тон и снова бьет северянина по рукам. -- Не трогай! Я только-только закончила обрабатывать, не хватало инфекцию занести или смазать все мои старания. - Еще немного поворчав, Хильда перевязывает торс парня плотным материалом.

            -- Кошмар, этому нет разумных объяснений, тех, которые бы устроили двор. - Хильда тихо посмеивается, но от этого не очень весело. От этого она чувствует себя...глупой.

А объясни-ка мне, почему тебя так беспокоит мнение прислуги и какие они пустят слухи? Тем более когда это касается твоей безопасности, которую они не смогли обеспечить?
Но ведь народ…
А что народ? Им никогда не угодишь! Слухи появляются ежедневно, а если получится сделать так, чтобы они были тебе на руку…
Но как это сделать?
О, моя милая, мы обязательно придумаем, но сейчас… Разве ты не чувствуешь как устала?

            И правда, задумчиво ведущая свой внутренний диалог, принцесса только сейчас осознала как она устала от прожитых дней. Именно поэтому ее не беспокоит, что эту ночь она спит снова не одна. Да и как показала практика - Ингварр не худший кандидат.

-- Располагайся, вдруг тебе не удастся более поспать в таких удобствах. - чуть ехидно, но заметно уставше ухмыляется принцесса. Она убирает непослушные пряди цвета огня за уши чтобы не мешали и начинает складывать лекарство обратно.

-- Напоминаю, что это ты напал на церковь на моей территории. - как бы между прочим делает замечание Хильда, не отвлекаясь от своего занятия.

            -- Не стоит, это было необходим… - Хильда не успевает договорить, потому что ее рот становится занятым чужими губами. Ее глаза широко открываются, но не столько от возмущения, сколько от шока. А затем ее негодование проявляется мгновенно - звонкая пощечина делает свое дело и Вульфхильда отстраняется. Она делает несколько глубоких глотков воздуха, а потом молниеносно осознает что только что сделала. Стоит уточнить - она запереживала не из-за того, что ударила викинга, нет, наглец заслужил, а что пощечина пришлась по раненой щеке, но на счастье корка мази не треснула, хотя это точно было больно…

-- И не подумаю даже! - рука Хильды все еще зависает в воздухе, но потом девушка опускает ее и чуть сжимает подол платья. -- Если ты думаешь что это смешно, то это не так.

Вообще-то не так себе представляла Хильда поцелуи. Второй раз! Без спроса! Это просто вопиюще!

Но тебе понравилось.

            Хильда не отвечает даже своим мыслям, которые колко попали в самую суть. Принцесса гордо вздергивает подбородок и демонстративно резко отворачивается, а затем встает с кровати чтобы убрать лекарства.

            Оставаясь спиной к Ингварру, принцесса касается пальцами своих губ, а слова парня про поцелуи во сне вызывают улыбку, немного застенчивую - которую можно было увидеть в отражении небольшого зеркала.

Возможно и придешь.

            Несмотря на чувство нарастающей усталости, принцесса долго не ложилась - она ожидала пока викинг точно уснет. Готовилась ко сну она в купальной комнате, а вернулась в ночной сорочке, которая не оставляла ни шанса на фантазии - длинный широкий рукав закрывал тонкое запястье с букетом синеватых вен на внутренней стороне, а длина и фасон самого ночного платья скрывали полностью фигуру и ноги рыжеволосой. В общем и целом - скука смертная, даже золотое шитье на груди не спасало этот христианский балахон.

            Забравшись на кровать, Хильда присаживается недалеко от спящего викинга и минуту или две просто разглядывает его, но взгляд не фокусировался на чем-то конкретном - принцесса или была в своих мыслях или пыталась пробраться в сон парня и посмотреть что же он там видит.

            Невесомым движением она убирает прядь волос со лба, а когда замечает как парень хмурится во сне, то начинает легонько поглаживать здоровую щеку, пока складка между бровями не разглаживается.
После этого и Хильда ложится спать, отворачиваясь спиной от викинга. Да только ненадолго.

            Во сне она переживает почти все события, но они будто еще страшнее. Девушка ворочается и в конце концов оказывается лицом к лицу со спящим викингом, но на дистанции вытянутой руки.
Той самой, чьи пальцы касаются выкинутой в сторону руки Ингварра. Теперь и Хильде как будто спокойнее, а может это простое совпадение.

-- Высыпаюсь лучше, чем сегодня. - сонно протягивает Хильда и зевает. Дремота еще держит принцессу в своих сладких и теплых объятьях, поэтому и принцесса вся будто в мареве - глаза ее полуприкрыты, губы чуть приоткрыты. Сон сменялся за сном, сюжет за сюжетом, а принцесса помнит только как было тревожно в самом начале. Что же еще ей снилось? Хотя оглядываясь на пережитое - и хорошо, что не помнит.

Поутру Тень передает первенство Вульфхильде, как и обещала. Все-таки ей одной тяжело управлять телом принцессы. Этот дух, который из-за сильного христианского влияния на Хильду отделился от души_разума был только частью, возможно - третью, и несмотря на то, что эта треть корнями уходила к богине Морриган, сил было недостаточно. Как будто стоял предохранитель, как будто в колчане недостаточно стрел, или в короне - драгоценных камней.
Но пройдет время, прежде чем Хильда найдет в себе силы и смелость принять всю себя и не считать голос в голове чужим, ведь покуда она так думает и сама Темная испытывает слабость, трансформируясь и разделяя то, что должно быть единым.

Девушка тяжело вздыхает и опускает ладонь тыльной стороной на лоб, глаза устремлены к потолку, но взгляду препятствует тяжелый балдахин на кровати, расшитый так же, как и верхняя часть рубашки принцессы.

-- Не имею ни малейшего понятия. - в голосе принцессы слышится обреченное спокойствие и в этом мало хорошего. Хильда не знает что делать, точнее - что делать конкретно.
[b]-- Буду готовиться… как-нибудь. - это был единственный план Хильды, но не обрастая деталями он был как голый скелет - неспособный к существованию. -- Для начала попытаюсь понять, кому могу доверять, а кому нет…

-- Почему-то из твоих уст это звучит не так, как было на самом деле. - принцесса с укором смотрит на парня, имея в виду то, что в его словах отчего-то слышится пошлый оттенок, но Хильда понимает, что именно такого эффекта северянин и добивался.

Рыжеволосая закрывает глаза и проводит ладонями по лицу, прогоняя остатки сна. Открыв глаза, она видит нависшего над собой Ингварра и замирает. Не знает что сказать, да и более того - не может. Ее руки сжимают край одеяла, не просто сжимают - впиваются в него, а взгляд внимательно следит за каждой мимолетной эмоцией викинга; за каждым бликом в его глазах.

Была бы здесь Та часть Хильды, может и вела бы она себя по другому, может смогла бы дать отпор хоть словом, но нету доступа у Темной Трети, поэтому лишь голосом призывает к спокойствию - говорит, что бояться нечего. Что это не самая лучшая, но шутка. Убеждение действует, и хоть щеки принцессы еще в огне, но сердце замедляется до своего обыкновенного ритма.

-- Ты ужасен… - почти хнычет Хильда, закрывая руками раскрасневшееся лицо. Кожа еще помнит прикосновение Ингварра,а вот Вульфхильд хочется забыть. Хочется потому, что она почувствовала то, что называет сейчас дискомфортом и никак иначе и только кровь Морриган может сказать как есть - потаенно Хильда хотела чего-то еще, ровно как отзывалась и Треть, но голос в голове таит эту правду и прячет в самый дальний угол, чтобы Вульфхильд было спокойнее. Да и ее ждут дела важнее чем размышления о том, как и на какие сигналы реагирует сформировавшееся тело, да и какие посылает само, минуя разум и сознание принцессы.

Вульфхильд садится на кровати и обнимает колени, ее ночная одежда такая длинная, что полностью закрывает даже ступни. Девушка кивает, встретившись взглядом с Ингварром, но кажется что она находится где-то не здесь.

Взгляд принцессы скользит по линии позвоночника, пересчитывает шрамики на мужской спине, когда викинг направляется к купальной комнате, и даже не смущается его видом, потому что видит нечто большее, чем человеческое тело, а может и вовсе не человека. Да только не понимает того, принцесса будто запомнила как пишутся буквы языка, которого не знает и поэтому не понимает. Вот и Хильда не понимает что она видит (но не глазами) и чувствует.

Принцесса не позволяет себе долго лежать в кровати, посему зовет слуг и велит найти одежду, на вопрос о  размере отвечает весьма посредственно - примерно показывает рост Ингварра и ширину в поясе, но ни о какой точности и речи быть не могло.
Служанки с заданием справились быстро, чем и заслужили похвалу от своей принцессы.

Девушки спешно меняют и перестилают постель, а сверху - на вышитом покрывале оставляют одежды простого английского подданного - без лишних изысков, зато чистую и нигде не рваную. В этой одежде Ингварр наверняка будет выглядеть презабавно! Ровно как и Хильда в одежде женщин его народа, да только принцесса, смотря в зеркало, никак не может представить себя в платье викингов.

Хильда не торопится переодеваться и ожидает, когда останется в своей комнате только со служанками, которые помогут принцессе с ее утренним ритуалом. Поэтому девушка накинула сверху халат, запахнула и перевязала.
Подойдя к окну и отодвинув тяжелые шторы, Хильда окинула взглядом земли своего отца, что отсюда кажутся бескрайними и задумалась, что делать и как дальше поступать. Она так глубоко ушла в свои мысли, что даже не услышала как из ванной вернулся Ингвар, и как тот ворчал на непривычную одежду (а это жаль).
Разворачивается Вульфхильд только когда в комнату заходит Хродгейр и приветствует его кивком головы.

О боже, Ингвар…
Хильда потирает переносицу и качает головой. Не может на секунду сдержать улыбки, но затем девушка берет себя в руки.
Какой же он все-таки…
Какой?
Другой, непривычный, наглый и невоспитанный!
И все же, ты не раз обязана ему жизнью. Мы обязаны.

Да, все так. Хильда все никак не может понять викинга, точнее есть единственная понятная для нее вещь - можно и не пытаться его разгадать, все равно не получится. Традиция его народы чужда для Хильды, от этого между ними огромная пропасть (которую, однако, есть возможность пересечь)

Рыжеволосая переводит взгляд с одного викинга на другого и думает, а почему она, собственно почти ничего не знает о них? Отец же не просто так заключил мир! Хотя зная Этельвульфа, он мог сделать все довольно поверхностно, не считая нужным узнать побольше о викингах, их истории и культуре. Это большое упущение.

-- Он спас мне жизнь. Опять. - все же пояснила Хильда, прерывая неловкое и затянувшееся молчание.
- На меня напал Бенджамин, а Ингварр защитил, несмотря на раны. И лорд явно не единственный кто желал мне смерти, поэтому он остался здесь, чтобы предотвратить возможное покушение.

Вульфхильд говорит это таким уставшим тоном, будто миллион раз объясняла уже эту простую истину, однако озвучить правду было необходимо. Слухи, конечно, пойдут, но уже не так много, а вот только шептаний за спиной Хильде и не хватало.

-- Надеюсь, ваша дорога будет быстрой и спокойной.- улавливая сухой тон Ингварра и почувствовав какой-то неприятный укол под кожей, сама Вульфхильд говорит формальным тоном, не отличающимся эмоциями. Принцесса кивает на прощание и как только за мужчинами закрывается дверь, принцесса снимает с себя халат и ночную сорочку, переступает через одежду и идет умываться. Служанки стоят точно статуи и держат одежду, готовые помочь одеться в любую секунду, но Хильда не спешит - она рассматривает в зеркало изгибы своего тела так, будто видит его впервые, будто до этого не знала девушку в отражении.

-- Проверила, нет ли каких ссадин после нападения, - поясняет принцесса, когда служанки принялись укутывать девушку в платья слой за слоем. -- Только синяки. Кстати, спасибо.
Хильда благодарит за то, что девушки приготовили платье с воротником.

От служанок-же она и узнала, что отец готов принять ее утром в любое время, поэтому принцесса решила повременить с завтраком и прической. Покинув комнату девушка наспех заплела косу из огненных прядей и направилась в один из малых залов, где сейчас находился король.

Только принцесса не подозревала что кто-то успел ее опередить.
Хильда самостоятельно распахивает двери в зал и успевает сделать только несколько шагов, а затем останавливается - отец разговаривает с епископом и лицо короля переживает множество негативных эмоций.

-- Я тебя ждал, дитя мое, подойди. - отец выглядит злым и расстроенным когда смотрит на Хильду. До принцессы доходят обрывки фраз пожилого мужчины, она слышит такие слова как “я не хочу утверждать”, “вы же знаете какой это грех!”, “разговоры ходят…” и принцесса понимает, о чем они говорили.
Епископ чуть кланяется принцессе, она тоже отвечает формальным поклоном.
-- Отец, у меня новости первейшей важности! - девушка стремительно идет вперед, сжимая в руке сверток.
-- В этом нет никаких сомнений, Ваше Высочество, только прошу отложить эту новость. Я не знаю чему верить! О вас, милое дитя, ходят немыслимые слухи, что порочат не только вас, но и короля. Я очень опечален, мне очень жаль. - мужчина с залысиной прижимает руки к груди, его бровь поднимаются и сам он выглядит в высшей степени сочувствующим.

Какой мерзкий тип… Сколько лжи извергается из его рта, сколько лицемерия!
Мне он тоже не нравится, всегда казался… не знаю, мне хотелось держаться от него подальше.
Кто бы мог подумать, а ведь такой важный человек в религии!
Только не начинай.

-- Верить злым языкам это уподобляться им. Вы же не сплетник, Ваше Преосвященство? - совсем близко девушка подходить не решалась, поэтому соблюдала дистанцию между собой и мужчиной.
-- Конечно нет, принцесса, как вы могли подумать… - широкие губы Годелота растягиваются в масляную улыбку.

Кажется что ему вообще все равно во что верить. Просто ты ему не нравишься. Или нравишься слишком сильно и старик желчью исходит от невозможности заполучить принцессу.
Звучит ужасно, я даже не знаю что хуже.

Короткая беседа внутри себя вызвала улыбку, которая была расценена ответом на фразу епископа.

-- Если сомневаетесь в моей невинности, можно устроить проверку. И тогда злые языки их же прикусят и больше не будут чернить корону, я верно говорю, Ваше Преосвященство?
-- Совершенно верно.

Ох как же не доволен Геделот!

Ожидаемо на проверки невинности подтвердилось, что Хильда девственница. Это успокоило волнения в столице, хоть и нашлись те, кто считал что грешить можно и без плотских утех.
Безусловно. От этого был только один прок - можно было понять, что узурпаторы и предатели начали действовать и пытаться менять мнение о короле и принцессе, ставить под сомнение необходимость союза с варварами.

В политические дебри Хильда предпочитала не лезть так сильно, оставляя это на отца и советников и вместо этого попросила Деррика и Аррона научить ее сражаться. Просьба не из легких, потому что надо было тренироваться незаметно и с незаметным оружием. Мечу внимания практически не уделяли - слишком тяжелый и будет лучше с более незаметным клинком.

Зима пришла с сильными холодами и оказалась самой суровой за последние несколько лет. Единственное что радовало Вульфхильд - семья Бенджамина вела себя очень тихо. Они знали о настроениях сына(и брата), но боялись придавать огласке его смерть, ведь это обязательно не понравится одной из сторон. Поэтому Бенджамин умер от болезни, о которой никто не подозревал. Но даже несмотря на "официальную" версию кончины молодого лорда, были те, кто винил корону. Если бы не холода, если бы людям не пришлось бы тратить столько сил для поддержания тепла, для принцессы и короля все могло быть куда печальнее.

На исходе зимы в сугробе нашли отца Бенджамина, а вскоре вскрылись порочащие его связи. Негласно подозрения с правителя были сняты, тем более король готовил праздник в честь окончания зимы, который должен был снова подарить ему любовь народа.

За эти несколько месяцев Хильда почти не изменилась - на вид уж точно. Изменились мысли, взгляды. Она начала сторониться Церковь, ведь ее там отчего-то (хаха) невзлюбили, но от веры не отворачивалась.
Также ее научили вполне сносно владеть небольшим оружием, однако не рекомендовали нападать первой. А еще она больше не читает романов - теперь другая литература ее интересует. Для Хильды добыли всю возможную информацию о викингах, что-то же она узнавала лучше. Да, конечно это все полезно и нужно, но иногда, волей-неволей Хильда вспоминала нахального северянина, который получил шрам в обмен на жизнь принцессы и становилось грустно.

i won't surrender to this hard hearted n i g h t
though i know the sun's gonna bring the palest of light

            Причин не посещать праздник было предостаточно: начиная от очевидной небезопасности этой затеи, заканчивая личными причинами. Но на свои невеселые мысли, которые, мало того — злили, Хильда старалась не обращать внимания. Она должна держаться гордо, должна быть выше этих глупостей.

           Только это не совсем глупости. Это очевидно, что Вульфхильд и Ингварр воспитаны по разному, имеют разный взгляд на жизнь и на участие других людей в этой самой жизни. Да-да, принцесса сама это знает и понимает, да только толку? Только чувствует себя более глупо.
Она, понимаете ли, от матери унаследовала не впечатлительность, но сентиментальность и на самом-то деле очень и очень мягкий нрав, поэтому из-за пережитых потрясений и привязалась к викингу. О характере чувств этой привязанности принцесса предпочитает не думать, находя счастье в неведении. Это избавит от лишних переживаний и размышлений — ведь сейчас нужно как можно меньше отвлекаться.

           За зиму Хильда ничуть не изменилась, только стали чуть длиннее огненные пряди волос, да взгляд теперь немного жестче. Хильда редко улыбалась за это время — не было причин, а обычная жизнь теперь перестала быть чем-то беззаботным и приятным, ведь Вульфхильд ведет ежесекундно свою маленькую войну за свою жизнь и жизнь отца.

           Она начала вести дневник, хотя это больше походило на какую-то отчетную документацию — туда она записывала свои догадки и подозрения, чтобы не забыть и проверить. Однако, особо это принцессе не помогала — информации было очень мало, а подозрения едва ли не были до последнего высосаны из пальца. Периодически принцесса расспрашивает прислугу об увиденном и реакция бывает разная — в глазах некоторых девочек на мгновение мелькает испуг, и Хильда расценивала это так, что служанка о чем-то знала, или до нее доносились слухи.
Ее шпионское расследование было опасным, ведь девушке не хотелось, чтобы об этом узнал недруг, но иногда приходилось идти на риск, говорить рисковые и спорные слова, чтобы анализировать невербальную реакцию и сам ответ.

           Итогом стало то, что на исходе третьего месяца зимы у принцессы было несколько шпионов, верность которых не поддавалась сомнению. Однако, это были обычные люди без особых навыков, поэтому не могли слышать и видеть все, но даже той поверхностной информации хватало — это было лучше чем ничего.
Благодаря именно этим слухам и домыслам Хильда несколько раз миновала не смертельную, но все же опасность. Также это помогло избавится и от тех, кто в свою очередь следил за принцессой в пользу Ульриха и его свиты. В такую морозную зиму смерти от холода воспринимались как очень трагичное, но не удивительное явление.
Вместе с этим Хильда набирается решительности, жесткости и становится более внимательна к мелочам, чем заслуживает все большего уважения в чужих глазах.

           Кому же явно не нравилась принцесса - это была Церковь, и если быть точнее - ее верхушка. Хильда может полагаться исключительно на предчувствия, потому что нет никаких доказательств негатива со стороны церкви. У них даже почти развязаны руки - вся столицу гудит слухами о том, как викинг спас принцессу, о том как защищал ее сон! Эту историю пересказывают и изменяют, превращая уже во что-то вроде эпической былины и именно это не нравится представителям христианства - что христианка Вульфхильд, богобоязненная принцесса англии якшалась с язычником. Он ведь абсолютно точно негативно влияет ее, завлекает в свою лжеверу, чтобы смутить разум и пустить по неверному и туманному пути.
О, если бы они только знали о маленьком секрете в голове Хильды… Наверное, их лица были бы просто изумительными!
А не такими постными, как на долгожданном празднике. Но это увидит принцесса немного позже, а пока вокруг нее суетятся служанки, только подготавливая ее к празднику. Вульфхильд не торопится - не видит смысла, тем более отнекивалась до последнего. То ли гордость, то ли обида - но ее задели за живое.

           В конце-концов на прощанье он сказал, что надеется больше никогда меня не увидеть, так почему бы не подарить ему это? Честная плата за спасение жизни.

           На этот раз тень отмалчивалась хотя бы потому, что сама не знала как было бы лучше. Характер показать нужно, но и сдерживать настоящие эмоции в угоду кому-то но не себе тоже не прельщает свободолюбивую Морриган.
Поэтому было решено смотреть по ситуации.

           Служанки в две руки заплетали Вульфхильд прическу, вплетали в волосы янтарь, отчего они еще больше горят огнем при любом освещении. Хильде не повезло родится в то время, когда мода как таковая отсутствовала и верующие выглядели достаточно консервативно. Однако, принцесса и ее швея постарались, чтобы ее платье было изысканным, но выдержанным. Цвет и материал играл весомую роль, поэтому даже с незамысловатым кроем платья и остальных деталей одежды (почти как у всех женщин тут присутствующих), Вульфхильд отличалась статусом и положением.
Хотя, дело тут не только в платье и прическе, конечно. Дело в самой принцессе - в том, как она ведет себя и как говорит, как держит осанку.

           На празднике Хильда появляется ближе к середине, потому что может себе позволить и потому что так подсказал Голос. Если хочется внимания - заставь себя ждать и высматривать в толпе твою персону. Жаль что самолично у нее не получилось в этом убедится, но ничего, переживет.
Под конец сборов верная свита девиц поднесла узкий клинок на ремнях, который крепился к бедру и под одеждами оставался невидимым. Безусловно за порядком праздника и за королем с дочерью внимательно следит стража, но и она не гарант абсолютной безопасности. Такого в принципе не бывает, но принцесса немного спокойнее со спрятанным лезвием.
Хильда коротко усмехнулась, когда в голове раздались слова Морриган о том, что фраза "оружие женщины у нее между ног" не была еше такой буквальной.

           -- Надеюсь, меня не отравят сегодня. -  Вульфхильд улыбаешься, а вот ее свите не так весело от слов принцессы, поэтому остальное время она предпочла провести в тишине.
Служанки как и полагалось, проводили Хильду до главных дверей в залу, а сами имели возможность пользоваться рабочими входами - например, через кухню или коридор, соединяющие многие рабочие помещения замка, где трудилась прислуга.

           Конечно же Хильда привлекает к себе различное внимание - дружелюбное и не очень, но принцесса, понятное дело, не в состоянии это различить.
Первым делом она приветствует отца и король дарит Хидьде нежный поцелуй в лоб. Они обмениваются теплыми взглядами и фразами. На эту маленькую семью приятно смотреть со стороны из-за их искренности: пусть Этельвульф не лучший король, но он любит свою дочь больше чем корону, ровно как и для Хильды семья на первом месте.

           Беседа не продолжилась долго, потому что подошли священнослужители и мигом все испортили просто своим присутствием на этом веселом мероприятии. На их не искренние улыбки Хильда отвечала ровно тем же, и как только появилась возможность, покинула отца и людей церкви ссылаясь на то, что нужно поприветствовать и других.

           Едва покинув не самое приятное общество, вокруг нее тут же образовалась свита молодых девушек разной степени высокого сословия, и Хильда тут же почувствовала себя лучше и расслабленнее. На празднике было много разных людей, и принцесса приветствовала каждого кого увидит мягкой улыбкой.
Несмотря на то, что политические ходы и решения короля вызывают вопросы, не поддается сомнению то, что он может заключать весьма удачные союзы. Как, например, не только с викингами, но и представители нескольких княжеств восточной европы - Руси. Заключенный незадолго до зимы торговый союз оказался удачным, отчего и положение короля среди своего народа улучшилось, но нельзя сказать, что чаши весов заметно изменились в сторону правящего короля.

           Принцесса, в окружении девушек не торопится трапезничать и рассаживаться за столом, они ведь даже не за этим сюда пришли - в хлебе избытка не было, поэтому их (в основном только свиту, конечно же) интересовали зрелища. А на таких праздниках этих зрелищ предостаточно!

           Вот например, настоящее зрелище… Вульфхильд прижимает к груди полупустой кубок с холодным квасом, напиток, который привезли союзники-славяне необычно шипел и имел очень непривычный вкус, поэтому рыжеволосая никак не могла понять - нравится ей или нет. Ее взгляд гуляет по залу, не цепляясь ровным счетом ни за кого, но это только до момента, пока не замечает идущего к ней Ингварра.
О нет.

           Принцесса совсем забылась и не решила, как же ей все-таки реагировать, поэтому выглядела растерянной, как если бы совсем не ждала этой встречи, но все же успела взять себя в руки и сделать лицо спокойным, бесстрастным.

           -- Сожалею, что судьба не оправдала надежд, - педантичный тон Хильды был до бешенства спокойным и даже равнодушным, поразительно как глаза могут быть живыми, а голос вежливо-мертвым. В знак приветствия Вульфхильд  кивает головой,  янтарь в волосах ловит отсветы многочисленных свечей и рыжие пряди точно расцветают живым пламенем. Вслед за принцессой, викинга учтиво приветствовали и остальные девушки.
-- Надеюсь, вам придется по душе сегодняшнее празднество - принцесса чуть улыбается и едва царапает ногтем по кубку, что может говорить о том, что она сдерживает эмоции и делает это, скорее всего, специально. После девушка замолчала, не представляя что еще сказать, особенно - когда желание что-нибудь высказать было огромным. Повисло неловкое молчание на фоне смущенного смеха девиц по сторонам от принцессы.

           Однако, подмога пришла откуда не ждали: музыканты начали стремительно играть новую мелодию, более веселую, поэтому молодые люди начали собираться в круг для танца. В эти секунды молчания к принцессе и ее приятельницам подходят два юноши, один из которых был сыном князя из славянских земель, а второй - его ближайший друг. Сын князя - улыбчивый темно-русый молодой человек говорил на не родном языке до безобразия коряво, даже пара слов давалась с трудом, но Хильда делает вид, что не замечает этого. Он приглашает ее на танец - поклонился и подал руку, а принцесса даже не раздумывая тянет к нему свою ладонь, соглашаясь и желая хоть немного отвлечься.